Иное дело, что морскому биологу по несостоявшейся профессии Растону трудно было объяснить, почему мирный, хотя и необъявленный, визит командира дисколета так повлиял на умонастроения командира Полярной эскадры. То ли он почувствовал всю военную никчемность своей «Непобедимой Армады», то ли был поражен благородством экипажа дисколета, который, несмотря на неистовство артиллеристов двух судов, не причинил эскадре и ее команде никакого вреда, то ли наконец осознал ошибочность и неправедность этого военного рейда на заповедный материк.
— Наверное, это покажется наивным, но увлечение фортами — это еще из подростковых фантазий, сэр, — все же объяснил Растон явно поугасшему в своем антарктическом рвении адмиралу-полярнику.
— Из «подростковых», говорите? — задумчиво удивился адмирал.
— От которых в большинстве своем взрослые люди благоразумно отрекаются.
— Не все майор, не все, — возразил адмирал, доставая из внутреннего кармана обтянутую кожей коньячную флягу. — И не всегда благоразумно.
— Вы так считаете, сэр? — слегка смутился майор. На него, выпускника университета, всегда большее впечатление производил не адмиральский мундир Брэда, а его научная слава и докторская степень.
— И как же это выглядело в ваших фантазиях, тогда, в подростковости? — неожиданно продолжил разговор сам доктор Брэд.
— Как и у многих других людей в этом сумбурном возрасте. Множество раз представлял себя во главе какого-то небольшого отряда, оказавшегося в лесу в прериях, на каком-то пиратском острове, в сельве Амазонии или в каменистой пустыне, где сразу же принимался за сооружение некоего форта, который должен был защищать нас от индейцев, грабителей и диких зверей.
— Но вы ничего не сказали об Арктике, о ледовых видениях Антарктиды, Растон.
— По правде говоря, арктических видений не припоминаю. Очевидно, до ледовых кратеров Антарктиды фантазии мои никогда не восходили. Возможно, потому, что никогда не воспринимал ледяные глыбы в виде строительного материала. Но это уже вопрос вариантности.
— Антарктические фантазии посещают только самых изощренных мечтателей-мазохистов, — грустновато улыбнулся Брэд, вспоминая свои собственные фантазии детства, в которых он то и дело видел себя в лютую пургу где-то посреди оторвавшейся льдины или в заснеженных горах. Это ж с какой безжалостностью нужно было относиться к себе, чтобы напророчить будущее в таких жутких видениях?! — Только самых изощренных — вот в чем дело, Растон. «Полярная болезнь» — это как колдовская метка на плече. Проступает даже тогда, когда ее пытаются выжигать каленым железом.
Они помолчали, но каждый о своем. Растон считал, что адмирал слишком невовремя увел его в сторону от темы «фортостроительства».
— Я считаю, что нам, в Америке, следует вернуться к идее создания фортов как к военной доктрине. Каждая часть должна иметь свой форт, и в первую очередь те части, которые находятся на чужих территориях. Ими же должна быть укреплена вся граница с Мексикой. К идее фортов как основе освоения и охраны новых территорий можно было бы обратиться и Монголии, а также многим другим азиатским и африканским странам.
— Да у вас, Растон, целая теория!
— Хочу признаться вам, сэр, как ученому: буквально вчера у меня возникла идея написать исследование по истории военных фортов Северной Америки, собрав при этом все рисунки, описания, в том числе и литературные, а также фотографии, которые сохранились со времен освоения Штатов и Канады. Полагаю, это будет захватывающее чтиво для военных историков и романтиков.
— Даже затрудняюсь сказать, пытался ли кто-либо из ваших предшественников-«фортистов» прибегать к подобным исследованиям.
— Полагаю, что такого обстоятельного исследования не существует. Вряд ли кому-либо приходила в голову такая мысль.
— Лучше всего это проверить по работам, имеющимся в военно-историческом отделе библиотеки конгресса, — вмешался в их разговор лейтенант-коммандер Шербрук.
— Что я и сделаю, как только вернемся в Штаты, — заверил его майор. — Спасибо за совет.
— А я полагаю, что вы станете уговаривать, чтобы я оставил вас здесь, с небольшим отрядом, на полярную зимовку. Разве не так? — едва заметно ухмыльнулся Брэд, понимая, что вопрос явно застанет Растона врасплох. Но именно на это, на змеиную «подколодность», он, в конечном итоге, и был рассчитан. Адмиралу почему-то вдруг захотелось проверить его на «антарктическую прочность», а следовательно, сбить с него спесь.
Майор действительно отшатнулся от командующего и Удивленно уставился на него. Похоже, Растону даже не верилось, что адмирал Брэд всерьез мог предположить такое — будто он станет напрашиваться на зимовку!
— Видите ли, сэр, если бы был приказ о походе на Южный полюс, я бы, возможно…
— Лавры Амундсена и Скотта покоя не дают? — еще ироничнее ухмыльнулся доктор Брэд.
— Они не дают покоя не только мне, сэр, — довольно прозрачно намекнул Растон. — Так что я в своих амбициях и в самолюбии своем — не одинок.
— Похода на полюс не будет, майор, — простил ему этот выпад доктор Брэд. Он предпочитал уязвлять, а не огрызаться. — К счастью, на полюса по армейским приказам еще не направляют, согласитесь, что это выглядело бы слишком пошло. А еще это было бы оскорбительно для тех, кто шел к ним как к величайшим вершинам человеческого познания, и чьими останками устланы тысячи километров ледовых пустынь. В том числе и останками группы капитана Скотта.
— Но речь шла о том, согласен ли я остаться в Антарктиде на зимовку, в должности коменданта этого временного лагеря, сэр, — холодно напомнил ему командир батальона морских пехотинцев и вспомогательного подразделения. — Откровенно скажу: меня это не привлекает. И потом, я — морской пехотинец, а не полярный зимовщик, это разные профессии и разные призвания.
— Это вы верно заметили, — хрипловато проворчал адмирал, — разные профессии и разные признания.
— Конечно, если последует приказ моего непосредственного, — акцентировал Растон внимание на словах «моего непосредственного» — командования, я вынужден буду подчиниться.
— Не волнуйтесь, Растон, его не последует, и теперь вы уже знаете, почему не последует, — еще более хрипло пробубнил адмирал.
— Благодарю вас, сэр, — сразу же решил исчерпать конфликт майор, прекрасно осведомленный о том, каким авторитетом и влиянием пользуется в армейских кругах адмирал и доктор Брэд.
20
Декабрь 1946 года. Антарктида.
Базовый континентальный лагерь «Адмирал-Форт».
В очередной раз облетев лагерь, военно-разведывательный гидросамолет приземлился на хорошо расчищенную полосу и замер у ледовых ворот форта.
— Наш самолет совершил посадку в столичном аэропорту Антарктиды, джентльмены! — вышел из кабины командир самолета капитан Элфин. — Если, позволите, сэр, — обратился он к адмиралу, открывая дверцу, — я первым ступлю на благословенную землю «Адмирал-Форта», официальной столицы Ледового Континента. У нас, в военной авиаразведке, так принято.
