Анна молчала и ничем не выдавала себя, хотя ею овладело чувство ужаса и полной безысходности. Со слезами на глазах она рассказывала мне, как в те минуты мысленно проклинала свою самоуверенность, которая, как она считала, обрекла меня на гибель. Князь ушел, и еще два дня никто не показывался в генераторной, пока, наконец, жуткой ночью, когда за стенами дома громыхала гроза, на пороге камеры не появился я. Первой мыслью Анны было, что меня схватили и насильно привезли сюда из Таджикистана…
Она заливалась слезами, рассказывая мне о своих злоключениях.
— А ты? — спросила она, сморкаясь в платочек. — Как ты попал туда? Что за фокус?
Щадя ее нервы, я постарался не слишком драматизировать свою историю и подал ее в виде забавного и даже веселого путешествия в гробу. Но мой мрачный юмор Анна не оценила. Она положила ладонь на мой рот, прикрывая глупую улыбку, и прошептала:
— Кирилл, это чудо, что мы еще живы. Теперь каждый прожитый день мы должны воспринимать, как подарок от бога.
Мы, повинуясь единому порыву, обнялись. Ее влажные щеки коснулись моего подбородка, мягкие, пахнущие шампунем волосы легли мне на плечи.
— И зачем мы ввязались в это дело? — шепнула Анна.
— Ты жалеешь?
— А если бы не ввязались, то что еще бы соединило нас? — вместо ответа спросила Анна.
Я целовал ее глаза и думал над ответом. Анна отстранилась от меня и усмехнулась:
— Ну ладно, не мучайся, не надо подбирать слова о нашей дружбе и верности друг другу, которые нас связывают крепче цепей и эпоксидного клея. Любовных признаний от тебя не дождешься. — Она подняла руки над головой и стала сплетать волосы в косичку. Ее руки оголились, и я заметил на них темные следы от ударов. — А может, это и хорошо, — добавила Анна, зажав в губах красную резинку. — Во всяком случае, честно. Ты мне никогда не лги, ладно?
— Ладно, — охотно согласился я, с облегчением понимая, что трудный для меня разговор закончился быстро и благополучно.
Мы еще раз поцеловались, но этих ласк нам обоим явно оказалось недостаточно, и мы, путаясь в полах, поясах и рукавах, стали торопливо освобождаться от халатов. Должно быть, я плохо усвоил хорошие манеры и сделал какое-то резкое движение, отчего кресло вместе со мной и Анной упало на пол. После пережитых потрясений это падение было настолько пустячным, что мы не обратили на него внимания, продолжая заниматься своим делом на полу, задевая при этом подлокотники руками, отчего старое кресло надрывно скрипело и трещало.
Мы снова парили где-то высоко-высоко над грешной землей, испытывая счастье от близости и нежности, забыв на время о немом, бесстрастном мониторе, на экране которого, словно первые звезды на вечернем небе, слабо светились буковки секретных файлов Князя.
29
Я вел пальцем по экрану. «kz1.doc», «kz3.doc», «kz4.doc»…
— А где файл под номером два? — спросил я. — Почему он пропущен?
— Разве? — не совсем искренне, как мне показалось, удивилась Анна и подсела ближе к экрану. — В самом деле, пропущен. Первый, потом третий… Как было, так я и переписала, — добавила она. — Будем довольствоваться тем, чем располагаем.
Она щелкнула пальцем по клавише, и на экран лег текст. Это было письмо, написанное Князем:
«Дорогой друг! Рад сообщить тебе приятную новость. Консенсус найден, и зона „Янтарного треугольника“ по общему решению отныне становится главной перевалочной базой. Переговоры шли трудно, чеченская сторона ставила нам кабальные условия, но мы смогли убедить их, что политическая обстановка в Ичкерии настолько нестабильна, что может обернуться трагическими последствиями для нашего общего дела. Теперь они озабочены не столько героином, сколько оружием, боеприпасами и наемниками. Никто не решится ставить на Ичкерию как на главную перевалочную базу. Рассматривался вопрос с Эстонией, но большой процент русскоязычного населения в этой республике также создает нестабильную ситуацию. Все сошлись в едином мнении, что преемником Ичкерии должен быть „Янтарный треугольник“.
Что касается партии героина, то все приготовления к ее отправке закончены. Ждем последней передачи. Большой привет миссис Гроулис. Крепко жму руку. Князь».
Прочитав письмо, мы с Анной переглянулись.
— Но здесь же ничего нет, — разочарованно произнёс я. — Ни адреса этого «дорогого друга», ни даты и маршрута переброски героина. Кто такая миссис Гроулис? И не фальшивка ли это письмо? Почему обо всем — открытым текстом?
— Подожди! — отмахнулась от меня Анна. — Ты хочешь узнать все сразу. Скорее всего Князь потом закодировал письмо на компьютере, переведя его в символы, и отправил по факсу. А куда — мы еще выясним. Адресату оставалось лишь сканировать письмо и при помощи ключа перевести его в нормальный вид. Смотрим дальше.
Анна открыла файл под цифрой «3». На этот раз мы увидели таблицу, лишенную каких-либо комментариев:
| 60 % |
Грузия (23) + Абхазия (13) |
Румыния |
Мексика + Куба |
USA |
(По каналу калийского картеля, Августино) |
Исланбаев, Вольский |
| 10 % |
Азербайджан |
Турция |
Босния (мусульманский анклав) |
Европа |
USA |
«Серые волки» |
| 10 % |
Вильнюс |
Таллин |
«Пярну» |
Скандинавия |
USA |
миссис Гроулис |
| 20 % |
Шяуляй |
Клайпеда |
Англия |
Германия |
Австрия |
Глеб |
— Да, — протянул я, почесывая затылок. — Целая география. Надо понимать, это структура развоза продукции «Гринпероса». Направления и ответственные. Все четко, ясно и конкретно. Как в армии. — Я ткнул пальцем в экран. — В письме, похоже, речь шла о партии наркотиков, которую отправят по этому каналу: Вильнюс, «Пярну», Скандинавия… Послушай! — воскликнул я. — Ты говорила, что тебя готовили к отправке в Стокгольм. Не для того ли, чтобы контролировать передачу этой партии?
