Приподнявшись с сиденья, Анна растерянно посмотрела по сторонам.
— Весел нет. Только эти… акваланги.
— Что?! — не поверил я в удачу. — Милая, ласточка, солнышко, это же наше спасение!
Несколько выстрелов, и звонкие удары пуль о борта лодки заставили нас снова упасть на сиденья. Мы вышли из «мертвой» зоны. Бандиты, уже не таясь, бежали ко второй лодке и на ходу стреляли в нас. Не целясь, я добил обойму до конца, выкинул пистолет в воду и ужом скольз нул следом за ним.
— Ныряй сюда! — крикнул я Анне, держась за край борта.
— А акваланги?
— Ныряй! — рявкнул я.
От короткой очереди, выпущенной из «пэтчета», ветровое стекло окончательно рассыпалось. Спинка сиденья, покрытая коричневой кожей, задрожала, принимая в себя пули, сквозь рваные дыры показалась поролоновая начинка. Анна свесилась через борт, будто ей было плохо, затем над кормой мелькнули ее туго обтянутая джинсами попочка, ноги, и она благополучно ушла в воду.
На берегу затарахтел лодочный мотор. Я схватил за лямку первый попавшийся акваланг с притороченной к нему маской, стащил его в воду и стал надевать на спину Анне.
— Загубник! — орал я.
— Чего? — отчаянно ударяя руками по воде, переспросила Анна.
— Загубник засунь в рот!
— А как я тогда буду говорить?
Бандиты спешно садились в моторку. Один уже сталкивал ее на воду.
Анна поймала конец гофрированного шланга и схватила загубник зубами, словно голодный шницель, но через мгновение вырвала его и стала плеваться.
— Что такое?!—уже сорванным голосом прохрипел я.
— Совсем не дышится в твоем дурацком акваланге.
У меня не было свободной руки: одной я держался за борт лодки, а другой стаскивал в воду еще один акваланг.
— Господи!Редуктор отвинти! Какая же ты…
— Сам дурак!—ответила Анна, не без труда дотягиваясь до вентиля редуктора.
Пули градом сыпались вокруг. Если бы нас не закрывала своим полузатопленным корпусом лодка, то мы давно были бы покойниками. Чтобы закинуть лямки на плечи, мне пришлось сделать глубокий вдох и уйти с аквалангом под воду. Когда я вынырнул и стал отвинчивать редуктор, Анна боролась с маской. Моторная лодка с тремя убийцами, нацелившими на нас оружие, делала широкий вираж.
— Бы-бе-оо бе биббо! — пробубнила мне Анна с загубником во рту.
— Чего ты бормочешь! Под воду! Немедленно вниз!
Но она снова вырвала загубник и повторила:
— Ничего не видно в этой маске! Запотела!
— Да что там тебе рассматривать! Пошла! И, как только Анна начала дышать через трубку, я взял ее за плечи и окунул в воду — точно так же, как вчера, когда у нее началась истерика.
Свой загубник я закусил уже под водой.
48
Шторм поднял на поверхность донный слой воды, смешал его с прогретым, и теперь сентябрьское море, в котором обычно можно купать даже младенцев, стало обжигающе холодным. Я почувствовал это сразу, как только принялся энергично раздвигать обеими руками воду, направляя себя в глубину. По всему телу прокатилась волна озноба, сердце на мгновение притаилось в груди и застучало с удвоенной силой. Пальцы ног и рук окоченели сразу же.
Анна перебирала руками чуть правее меня. Майка на ней вздулась, и моя подруга выглядела толстой и неуклюжей. Белое облако пузырьков обволакивало ее тело, напоминая рой каких-то настырных кровососущих насекомых.
Без ластов мы двигались слишком медленно и слишком много затрачивали усилий. Наивно было полагать, что мы сумеем добраться до берега за полтора часа — на столько должно было хватить воздуха в баллонах, если, конечно, они были заправлены под завязку. На полпути к берегу, если мы не околеем от холода, опустошенные баллоны придется утопить и продолжать плыть уже на поверхности, что потребует еще больше сил.
Но об этой дальней перспективе я не очень-то задумывался. Мы чудом остались живы, но за жизнь, кажется, еще надо было побороться.
По донным камням, покрытым колышущимися водорослями, пробежала тень Мы с Анной одновременно подняли головы. Над нами, метрах в пяти, пронеслась моторка. Ее темное днище и винт вспенили поверхность воды. Анна схватила меня за руку, показывая вверх. Кажется, она хотела что-то крикнуть, выдохнула носом воздух, и из-под маски выскочили пузыри.
Моторка на большой скорости умчалась куда-то, исчезла из виду, но через минуту снова пронеслась над нами, словно истребитель на бреющем полете. Она резко остановилась, будто налетела на какое-то препятствие. Мотор затих.
Я схватил Анну за руку, опустил ноги вниз. Мы, не делая никаких движений, медленно опускались на глубину. Шлейф пузырьков двумя столбами поднимался к поверхности.
И тут я услышал приглушенные хлопки выстрелов. Анна вздрогнула, стала крутить головой, и ее волосы, как солнечные лучи, расползлись во все стороны. Не думаю, что нас заметили. Вода была не слишком прозрачной, нас от моторки отделяла толща в несколько десятков метров. Скорее бандиты, чувствуя, что мы где-то рядом, открыли беспорядочную стрельбу по воде.
Мы коснулись ногами «шерстяной» поверхности камня. Он остановил наше погружение на глубину, но опускаться еще ниже было уже не по силам ни мне, ни Анне. Боль в ушах и холод становились почти невыносимыми. Оттолкнувшись от камня, мы поплыли прочь от моторки, все время оглядываясь. Выстрелы затихли, бандиты, должно быть, вместе с обоймами разрядили и нервное напряжение.
Прошло минут десять. Дно постепенно уходило все ниже и ниже, пока мы не перестали различать камни и водоросли. Казалось, что мы с Анной — летающие существа и, постепенно набирая высоту, вошли в плотные облачные слои, окончательно потеряв из виду землю.
Под водой ориентироваться не по чему. Пока мы старались как можно дальше уйти от моторной лодки, не думая о направлении движения. Вполне возможно, что сейчас мы плыли параллельно берегу или под большим углом к нему. Но подняться наверх и скорректировать движение можно было только тогда, когда убийцы окончательно потеряют надежду отыскать нас и уберутся восвояси.
Анна снова схватила меня за руку и стала показывать назад. Я обернулся, поднял голову. Темное пятно медленно двигалось по поверхности воды за нами, словно мы оставляли за собой следы и убийцы заметили их. Мы с Анной временно повернули в сторону и ускорили движение. Лодка прошла на малой скорости в каких-нибудь десяти метрах от нас. Застыв, как каменные статуи затонувшей Aтлантиды, мы следили за ней. Сбоку от борта резал воду какой-то круглый блестящий предмет. Я не сразу понял, что это была голова одного из убийц. Надев маску, он выискивал нас.
Проплыв еще немного, моторка снова остановилась. Мы с Анной изо всех сил проталкивали себя сквозь толщу воды. Если даже нас не заметят через маску, то могут увидеть пузыри на поверхности воды. Под нами снова поплыли смутные контуры донных камней. Либо это был участок относительного мелководья, либо мы приближались к острову. Темное, облепленное ракушками тело колоссального подводного столба надвигалось на нас. Я заметил его метров за двадцать или даже меньше того: вода, как увеличительное стекло, приближает предметы. Мы, словно сговорившись, направились к нему. Подсознательное стремление видеть и чувствовать рядом с собой предметы, к чему привык человек земли, диктовало свою волю. За каменным исполином можно было спрятаться, за него можно было подержаться, почувствовать привычную опору, отдохнуть.
