– Все, хватит! – дал отбой Ромэно.
Выстрелы затихли. Раздосадованный Дик кинул револьвер на стол и покрепче натянул сомбреро на голову.
– Так нечестно! – сказал он, хватая кружку. – Я сказал, что срежу его с третьего раза! Вы мне помешали. Это не спор! Я так не согласен. Третьим выстрелом я срезал вот тот полосатый цветок! Кто свидетель? Кирилл, ты же видел, да?
Я неопределенно пожал плечами. Плакал поцелуй Марии!
Девушка, улыбаясь, пошла в цветник и стала собирать срезанные цветы. К столу она вернулась с огромным и прекрасным букетом.
– Вот! – возбужденно кричал Дик, еще на что-то надеясь. – Вот этот полосатый мой! И вот этот! И этот!
Он лез руками в букет и тыкал пальцем в тяжелые бутоны. Ромэно хитро посмеивался, и вокруг его глаз собрались пучки морщинок. Мне тоже было весело, я воспринимал все происходящее с естественным юмором, но тем не менее невольно отыскивал в букете, который Мария прижимала к лицу, срезанные мной цветы.
– Все это детские забавы, дядюшка, – ворчал Дик, нервно расхаживая по двору. – Это несерьезный разговор. Но почему ты не хочешь отдать за меня Марию?
Девушка поставила букет в большую банку с водой. Меня удивляло, что никто не спрашивает ее мнения по этому вопросу, и она вела себя так, словно речь шла не о ней. Если бы я был трезвым, то эта проблема вряд ли заинтересовала бы меня так сильно. Воспользовавшись тем, что Ромэно и Дик были увлечены спором и стояли в нескольких шагах от меня, я тихо спросил Марию:
– Скажите, а вы хотите, чтобы Дик стал вашим мужем?
Девушка собирала тарелки и, казалось, не услышала моего вопроса. Или, может быть, попросту не захотела на него отвечать. Обескураженный ее немногословием, я откашлялся и громче спросил:
– А где вы научились так метко стрелять?
В этот момент Мария подняла голову и вопросительно взглянула на меня. Может быть, она не понимала меня из-за сильного акцента? Улыбнувшись, я взял со стола револьвер и повторил вопрос. Мария кивнула на отца.
– Она глухонемая! – крикнул мне Ромэно, заметив мои тщетные попытки наладить контакт с девушкой. – С рождения ничего не слышит, а читает по губам. Зато зрение – от бога. У нее не глаза, а бинокли.
Он подошел к нам, обнял дочь. Мария опустила на стол стопку тарелок и положила руки на плечи отцу. Они так счастливо смотрели друг другу в глаза, что я едва не прослезился.
– Что ж, – пробормотал я, чувствуя, как меня неудержимо тянет на глупое философствование. – Способность говорить, может быть, не самое важное качество для жены. Я бы сказал, что это может обернуться даже достоинством… Зато она очень красива и прекрасно стреляет…
– Она не только прекрасно стреляет, – с нескрываемой гордостью произнес Ромэно, все еще не сводя глаз с дочери. – Мария ходит по сельве наравне со мной. Она в одиночку отправляется на ночную охоту, и я сплю спокойно. Это настоящая амазонка. Отсутствие слуха в ней восполняется совершенно невероятной интуицией и предчувствием.
Я смотрел на девушку уже другими глазами. Теперь мне стало понятно, почему Дик так упорно добивается руки Марии. Да с ней он будет как за каменной стеной!
– И поэтому, – отвечая на мой вопрос, который давно светился в моих глазах, добавил Ромэно, – в роли мужа моей дочери я вижу достойного человека, у которого как минимум есть дом в городе и стабильный доход, не зависящий от проделок Гонсалеса.
Увлекшись семейными проблемами, я не сразу заметил, что Дик и Влад стоят у бамбуковых дверей сарая и о чем-то говорят по-английски. Извинившись перед Ромэно, я быстро подошел к Владу, взял его под руку и, пытаясь увести в сторону, заговорщицки шепнул:
– Сейчас я тебе расскажу кое-что любопытное про Марию.
Влад, будто мстя мне за то, что я не посвящал его в содержание разговоров, которые велись на испанском, выдернул руку и, как ни в чем не бывало, продолжал о чем-то говорить Дику. Мои скромные познания в английском не позволяли вникнуть в суть беседы, и все же мои худшие опасения оправдались: Влад и Дик говорили о Гонсалесе.
– Эй, Ромэно! – крикнул Дик после того, как крепко пожал руку Владу, и пошел к веранде. – Я согласен на твои условия.
Влад наконец одарил меня взглядом. Впервые с того момента, как мы выбрались из реки на берег, глаза моего друга вновь обрели азартный блеск. Он долго смотрел мне в глаза, словно испытывая мое терпение, и, наконец, произнес:
– Значит, так: этот парень за пятьдесят тысяч долларов пообещал привести нас к вилле Гонсалеса.
Глава 18
У меня все оборвалось внутри. Боясь, что выражение на моем лице выдаст Владу все мои сокровенные мысли, я тряхнул головой и принялся тереть ладонями лицо.
– Постой! – поморщился я, словно ничего не понял. – Какие пятьдесят тысяч долларов? У нас в карманах, если не ошибаюсь, не больше семи тысяч осталось.
– Да, – с легкой улыбкой согласился Влад, по-прежнему прожигая меня своим взглядом. – У нас в карманах не больше семи тысяч. Но у нас в чемодане почти миллион.
От возмущения и ужаса я даже не смог произнести ни слова. Оттянув ворот майки, словно мне стало трудно дышать, я смотрел на Влада безумными глазами и медленно качал головой.
– Послушай, Влад, – наконец сумел произнести я. – Да, в нашем чемодане когда-то был миллион долларов. Но почему ты думаешь, что деньги по-прежнему лежат там?
– Хорошо, пусть не в чемодане, – согласился Влад, и с его лица все не сходила странная ухмылочка. – Они могут лежать в сейфе Гонсалеса. Под матрацем Гонсалеса. В сливном бачке Гонсалеса. Где угодно, но в пределах виллы.
– Ты сумасшедший, – произнес я. – Гонсалес мог положить их в банк на свой счет.
Влад чмокнул губами и отрицательно покачал головой.
– Нет, не мог. Ближайший банк, в который можно положить такую сумму, находится в Кали, а это почти восемьсот километров на запад, что для маленького вертолета непреодолимо. Кроме того, он полетел строго на север. И это не главное. Прежде чем положить миллион на банковский счет, Гонсалес должен легализовать его, «отмыть», проще говоря. А для этого нужно время.
– Ты что же – намерен устроить обыск на вилле этого мафиози?
– А почему бы и нет? Мы не за тысячей долларов отправляемся, а за миллионом. А эта сумма стоит того, чтобы рискнуть.
Я почувствовал, как стали слабеть мои ноги. Мне захотелось присесть на лавочку и выпить рома. Все провалилось! Все мои сложные и опасные манипуляции на «Пальмире», которые я устроил для того, чтобы Влад навсегда смирился с потерей денег, прошли впустую. Мой друг решил не только сам полезть в волчий рай, но и потащить туда несчастного Дика. И ради чего? Ради пустого чемодана!
– Я не пойду, – сказал я, лихорадочно думая над тем, какие аргументы способны заставить Влада отказаться от добровольного самоубийства. – И ты не пойдешь.
