Книга Моя любимая дура, страница 20. Автор книги Андрей Дышев

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Моя любимая дура»

Cтраница 20

Я был недоволен собой. При первом же разговоре с незнакомцем я повел себя неправильно. Не надо было прерывать с ним разговор, не следовало грубить ему. И уж конечно, бес дернул меня играть с ним в догонялки и запирать его на светофоре! Вся моя сущность протестовала против жуткого вывода, и все же я каялся, каялся: это я спровоцировал негодяя на убийство Вергелиса.

Я уже не катился в общем потоке, как бревно-плавун по реке, я подгонял машину, ударяя по педали акселератора, словно пришпоривая коня, обходил одну машину за другой, рискованно вписывался в повороты. Мне не терпелось узнать, какое послание отправил мне убийца по «мылу». Я спустил с поводка воображение, но даже приблизительно не мог представить, что от меня потребует незнакомец.

Голод все-таки заставил меня подъехать к кулинарному магазину. Я взял копченую курицу и килограмм помидоров – мой стандартный обед в дни тяжелых физических или психологических нагрузок. Пока продавщица заворачивала курицу в фольгу и пробивала чек, я смотрел в окно. Милицейская машина сдавала назад по узкой пешеходной дорожке, и люди вынуждены были сходить на газон. Дебелая мамаша, сделав безуспешную попытку выкатить коляску с дорожки, стала почем свет ругать милиционеров. К ней присоединился пенсионер в белой кепке. Машина остановилась. Из нее вышел милиционер. Не обращая внимания на шумных граждан, он поправил головной убор, дернул плечом, на котором висел автомат, и пошел прямиком к моему дому.

– Мужчина! – крикнула мне вдогон продавщица. – А курица?

Я выскочил из магазина, обежал его вокруг и через палисадник подкрался к своему подъезду. Милиционер шел неторопливо. Остановившись на детской площадке, он полез в карман, вынул оттуда клочок бумажки, сверился с номером дома и зашагал к моему подъезду. Нет, это не совпадение. Блюститель порядка идет по мою душу. Или вдова Вергелиса пустила милицию по моим следам, или тот гаишник, который напомнил мне про фары, с опозданием поднял тревогу. Для начала меня пригласят в отделение милиции для дачи показаний: какую машину я тащил на буксире вчера вечером? Где я ее подобрал? А кто был за рулем? Простейшим вопросом можно сразу припереть меня к стене. Я увязну в нагромождении необъяснимых фактов, доказывая свое алиби, и вряд ли отделаюсь подпиской о невыезде. И тогда Ирину ждет печальная участь.

Кто-то с балкона вылил на меня ведро воды – в отместку за то, что я забрался в палисадник. Наверняка это соседка снизу. Она безнадежно одинока, не совсем здорова, и потому у нее патологическая ненависть ко мне, как, собственно, ко всякому мужчине, который не принадлежит ей. Иногда это меня забавляет. Например, своего невменяемого сына она науськала на то, чтобы тот подводил собачку к моей двери для отправления малой нужды. Я стараюсь не обращать внимания на болезненные проявления обиженной богом женщины. Но если милиционер станет обзванивать соседей, она с радостью, брызгая слюной, расскажет, что я прячусь под окнами в палисаднике.

Пришлось уносить ноги через чужие дворы. Машиной пользоваться слишком рискованно. Это клейменый объект, в ней я как ряженый, которого увидишь за версту и в любой толпе найдешь. Теперь я должен ходить как кот: сам по себе. Должен мимикрировать, смешаться с копченой толпой курортников, перенять их повадки, манеры и пристрастия. Лишь тогда я смогу оставаться невидимым, а значит, свободным… Полуденные дворы сонные, тихие, какими они бывают глубокой ночью. И все же сколько глаз обращено на меня! Когда живешь обыкновенной жизнью, не таишься, то не замечаешь эти парные фотокамеры. А теперь кажется, будто на мне висит огромный щит, подобный рекламному, и на нем надпись крупными буквами: «МЕНЯ РАЗЫСКИВАЕТ МИЛИЦИЯ!» И все смотрят, фиксируют каждый мой шаг. Вот двое пожилых мужчин, используя ящик из-под персиков в качестве стола, играют в шахматы. Один из них приподнял черного слона за макушку, словно кильку выудил из банки, призадумался и кинул быстрый взгляд на меня. Щелк! Кадр есть. Два тонконогих пацана в шортах кидаются сосновыми шишками, как гранатами. Война в самом разгаре, отвлекаться нельзя ни на мгновение, иначе можно схлопотать ребристым снарядом в лоб. И все же один из пацанов, замахнувшись, неожиданно оглядывается на меня. На долю секунды мы встречаемся взглядами. Щелк! Второй кадр… Нет, так нельзя. Взгляды прожигают меня, и это не просто дискомфорт, это пытка. Надо немедленно сменить одежду, изменить прическу, наклеить усы и бороду.

Да что ж это я такой мнительный! Никому нет никакого дела до меня. Просто у меня излишне напряжены нервы. Расслабься, Вацура, иди спокойно, неторопливо, разверни грудь, приподними голову. Обрати внимание: молодые женщины смотрят на тебя не как на криминальную личность, которую разыскивает милиция, а как на привлекательного мужчину с завидной фигурой и мужественным лицом. Ну да, конечно, именно так. К черту ложную скромность! Я воплощаю материализованную уверенность. В моем лице она обрела плоть и дух и вот теперь вышагивает по улицам города.

Едва я махнул рукой, как рядом тотчас остановилось такси. Сел на переднее сиденье. Нет, не сел, а воссел. Машина качнулась на рессорах.

– Прямо езжай!

Адрес агентства не стал называть. Таксисты слабо запоминают внешность клиента. Зато адрес, куда его надо везти, остается у них в голове надолго. Адрес – это трансформированные деньги, коммерческий интерес. Такие вещи не забываются. Потому лучше гонять его по городу «вслепую».

– Теперь правее… За светофором налево…

Водитель уже думает не о конечной цели, где произойдет расчет, а о том, чтобы не нарушить правила, выполняя прихоти клиента. По себе знаю, как это раздражает.

– Направо… Еще раз направо…

Мы проехали мимо агентства. Окна закрыты, шторы задернуты, у подъезда не видно ни машин, ни людей. Проехали еще квартал. Я попросил остановиться и рассчитался. Водитель остался доволен, и я тоже: если вдруг его станут допрашивать, он не сможет внятно объяснить, какая улица мне была нужна. К агентству я шел не самым коротким путем, словно Сталкер из фильма Тарковского: кратчайший путь, движение напрямик смертельно опасны. Я пошел через сквер, подковой обхватывающий дом, в котором размещался мой офис. Помог женщине поднять коляску по ступеням. Ее лицо было мне знакомо. Она гуляла здесь почти каждый день, и всякий раз ей приходилось просить мужчин поднять коляску по ступеням. Малыш спал, щеки его были красными, будто распаренными, – жарко. Вырастет, будет ходить по этому скверу, по ступеням, мимо постаревших мужчин, которые когда-то заносили его на руках.

Я присел у бордюра, делая вид, что перешнуровываю кроссовки. Дверь в агентство закрыта, на наличнике, словно капелька крови, алеет лампочка сигнализации. Но, может, это приманка? Не ждут ли меня внутри агентства бравые парни, лениво развалившись в креслах и без интереса перебирая бумаги?

А вот и надежный информатор! У входа в агентство, вытянув пыльные лапы, развалился пес Байкал. Млеет на солнце, греет тощие ребра. Я прикормил его, и с тех пор барбос с усердием изображает службу: когда в агентстве никого нет, он его «сторожит». Стоит только зайти в офис, как пес «сдает дежурство» и уходит по своим делам. Если бы внутри сидели гости, Байкал не лежал бы сейчас у порога.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация