Ох, этот пронизывающий взгляд! Улыбка медленно сходила с губ Альбиноса.
– Что сойдет снег, – ответил он. – И потекут ручьи. Как кровь на скотобойне.
И пошел к станции канатной дороги, чтобы подняться еще на одну очередь выше. Лера одарила меня многозначительным взглядом, мол, мотай на ус, парниша, и последовала за Альбиносом.
Мы забрались выше облаков, выше кромки леса. Здесь народу было еще больше. Я вспомнил эту огромную снежную поляну, похожую на гигантскую тарелку, полную разноцветного драже типа «морские камешки». По ней вчера я летел к своей конечной цели… А где же обломки торговой палатки? Где монумент с медной табличкой: «Здесь было совершено беспримерное торпедирование…»?
– Я же тебя предупреждал, что здесь плюнуть некуда, – сказал Альбинос, хотя я ничем не выдал своего неудовольствия.
– А мы будем кататься по кромке леса, – предложил я.
Лера прицепила к ботинкам доску и, рисуя на снегу змейку, красиво покатилась к краю поляны. Мы с Альбиносом, увертываясь от «чайников», которые с воплями проносились мимо, пошли пешком. Я чуть отстал и рассматривал своего учителя со спины. Воображением надел на него красный халат с ватным воротником, а вместо сноуборда, который Альбинос нес на плече, представил мешок. Похоже или нет? Ростом выходит. Только ростом… А движения, жесты?
Альбинос остановился на краю поляны. За ней начинался крутой спуск к лесу, который отмокал в облаках, словно серая одежда в мыльной пене. Мы пристегнулись к доскам. Я ловил каждое движение Альбиноса, копировал его позы.
– Следуешь все время за мной, – предупредил Альбинос, натягивая перчатки. – Делаешь все то же, что делаю я. Никакой инициативы! Смотреть в оба, но не думать о доске и снеге, а прислушиваться к своим ощущениям. Понятно?
Мы покатились вниз. Альбинос впереди, я за ним, а Лера чуть сзади и в стороне от меня. Эскорт! Через минуту я безоговорочно признал, что Альбинос – мастер высшего класса. Его движения были необыкновенно гармоничны и красивы. Ноги существовали как бы отдельно от головы и груди и двигались подобно стеклоочистительным щеткам то в одну, то в другую сторону. Все тело Альбиноса изгибалось, танцевало, как пламя. Снег пищал, хрустел и шипел под ним. Не знаю, как выглядел я со стороны, но подражал я своему ментору изо всех сил.
– Отпусти пятки, дай доске свободу! – кричал он мне, каким-то неуловимым движением сбавляя скорость и сравниваясь со мной. – Только не до конца, иначе поймаешь кант!.. Погнали! Расслабься!
Мы втроем синхронно резали снег на самом краю «тарелки», рисуя на снегу бесконечные «доллары». У самой кромки леса Альбинос остановился. Я тоже пустил в ход кант, изображая бульдозер, быстро погасил скорость и при этом удержался на ногах. Неистребим во мне ученик – как вдруг захотелось похвалы!
– Неплохо, – сдержанно оценил мои скромные заслуги Альбинос.
Подлетела Лера, сделала эффектную петлю, веером поднимая в воздух снежную пыль.
– Слушай дальше и запоминай, – начал следующий урок Альбинос. – Сейчас будем работать на целинном снегу. Твоя задача – не терять скорость, а для этого перенеси тяжесть тела на ногу. Следи за тем, чтобы нос не зарылся в снег. И еще запомни: ты не сможешь управлять ногой. Чтобы повернуть, наклоняйся и нагружай передний или задний кант…
– Задний? – уточнил я и сделал неловкое движение, отчего моя доска скользнула в сторону, а я, дабы не упасть, схватился обеими руками за куртку Альбиноса.
– Осторожнее! – с опозданием предупредил Альбинос, но я уже перенес весь свой центнер на его плечи, и мы оба упали в снег. Пока барахтались, мешая друг другу, пока закантовывали свои доски, чтобы снова обрести опору на снежном склоне, я успел ощупать его поясницу.
– Ты меня как девку лапал, – со странной интонацией произнес Альбинос, поднявшись на ноги и отряхиваясь. – Все узнал, что хотел узнать?
– Прости, – ответил я, тоже отряхиваясь. – Не ожидал, что доска такая скользкая.
Да, я узнал все, что хотел узнать. Пистолет он держит ниже спины за поясом. Но плохо, что Альбинос раскусил мою хитрость.
– Тот, кто недооценивает коварство снежного склона, очень дорого платит, – сказал Альбинос, оглядывая затуманенный лес и уходящий вниз язык трассы. – В этих местах только в этом сезоне два человека поломали себе позвоночники. Еще двое – основание черепа… Ты никогда не слышал, с каким хрустом ломаются шейные позвонки?
Он повернул голову и уставился мне в глаза.
– Это ужасный звук, – подтвердила Лера. – Меня от него тошнит.
– А разве тебе приходилось его слышать? – спросил я у Леры.
– Поехали! – зло скомандовал Альбинос, кинув неодобрительный взгляд на Леру.
Он понесся вниз с нарастающей скоростью почти по прямой. Я попытался его догнать и тотчас почувствовал, что моя скорость становится слишком высокой и страх, заполняющий пустоту в груди, быстро каменеет, будто сырой гипс. Из-под сноуборда Альбиноса, как из снежной пушки, вылетали тонкие и широкие струи снега, похожие на две фаты, привязанные к ногам. Стволы деревьев мелькали столь быстро, что выглядели как сплошной высокий забор. Мне не хватало воздуха, я задыхался, как если бы высунул голову из окна бешено мчащегося автомобиля… Альбинос чуть замедлил скорость и поравнялся со мной. Лицо его было злым, перекошенным от ветра и напряжения.
– Ноги!! – кричал он мне, как жестокий сержант новобранцу. – Согни ноги в коленях!!
Мне хотелось послать его, но для того, чтобы мое послание достигло его ушей, надо было повернуть голову в его сторону, а я еще не мог позволить себе такой вольности. Срывая голос, Альбинос вещал про доску, к поверхности которой я должен был все время стремиться, дабы контролировать ее; про переднюю ногу, на которую должна приходиться основная нагрузка; про заднюю ногу, которая должна перетащить облегченную часть доски назад и налево, под задницу; про раскрученную ось, распрямление и приседание… Он забрасывал меня снегом и правилами, и все это я усваивал с лету и на огромной скорости, как дельфин схватывает рыбу, которую ему кидают с кормы катера.
Альбинос сделал крутой вираж и снова остановился, затем я и Лера, каждый по-своему, со своими выкрутасами. Наверное, если смотреть на нас сверху, то можно подумать, что некий придворный писец закончил фразу и, придавая шрифту каллиграфическое изящество, накручивает вензеля и завитушки.
– Вот что я тебе скажу, – произнес Альбинос, поднимая очки на лоб. – Тебе уже вполне по силам спуститься по южному склону. Осталось тебе понять и усвоить главное… Как самочувствие?
– Ноги дрожат, – признался я.
– Я не о теле спрашиваю.
Розовая, как снегурка, Лера соскребла со сноуборда снег и приложила его к пылающим щекам.
– На твоем месте, – сказала она мне, – я бы спустилась прямо сейчас, чтобы закрепить все рефлексы. Откладывать не стоит. Ты уже почти все умеешь, но твое умение жиденькое, еще пока не застыло и может расплескаться, если не закрепишь достигнутое.
