Мы прильнули к окнам. Похожие на гигантских черных акул, мимо нас проплывали цистерны. Влад засуетился, принялся было считать их и запоминать номера, но вскоре сбился и кинулся в наше купе за документами. Наш вагон катился в обратную сторону. Он стучал колесами на стрелках, покачивался на мягких рессорах. Я отчетливо слышал шум тепловоза; мимо окон струились полосы сизого дыма. Мила тоже обратила на это внимание.
– Нас поставили в голову поезда, – сказала она. В ее голосе уже не было ни прежней иронии, ни насмешки. Она вынуждена была признать, что Влад оказался прав. – И все-таки странно. В расписании эта стоянка не обозначена.
Она хотела, чтобы я включился в разговор, сказал что-нибудь умное или не очень, но у меня пропало всякое желание общаться с этой феминизированной кукушкой, страдающей от стойкой привычки снисходительно говорить с мужчинами.
Вагон остановился и после короткого свистка локомотива попятился назад. В коридоре появился Влад с раскрытой папкой. Перебирая бумаги, он подошел к нам и тоже уставился в окно.
– Где цистерны? Уже проехали?
Я говорил, что коммерция для меня – темный лес, но вообще выше моего понимания было желание Влада пересчитывать количество и сверять номера цистерн по накладным из окна движущегося вагона. Мой друг не мог не заметить выражение на моем лице, нахмурился, захлопнул папку и сказал нечто трудноприлагаемое:
– Сытый голодного не поймет.
Пока я раздумывал над тем, кто из нас сытый, а кто голодный, наш вагон с громким металлическим стуком ударился о какую-то преграду, резко остановился, отчего все цветочные горшки в макраме закачались в едином ритме, как маятники Фуко. Я не устоял на ногах и упал прямиком в объятия Милы. Влад, продолжая движение по инерции, снарядом пролетел мимо нас и, с треском раскрыв собой дверь тамбура, закончил полет где-то у торцевой перегородки.
– Вы это нарочно сделали? – спросила Мила, отстраняясь от меня с таким видом, словно я был выпачкан в масляной краске.
– Если бы я сделал это нарочно, – ответил я невеселым голосом, – то, как негр, уже лежал бы сверху вас.
Есть такая тонкая материя в общении мужчины и женщины, где явное хамство можно воспринять как нежный комплимент. Мила не обиделась.
– Осторожнее, пожалуйста, – ласково укорила она меня. – В этом идиотском вагоне все время надо за что-то держаться. Но постарайтесь все же обойтись без моей помощи.
Впервые с момента знакомства наш разговор становился приятным, но я не успел раскрыть рта, чтобы ответить Миле в соответствующем русле, как в коридор вломился Влад с совершенно глупыми глазами. Казалось, ему не хватает словарного запаса, чтобы четко сформулировать мысль.
– Ни хрена не понимаю я в этой коммерции! – выпалил он, вытягивая руку назад и показывая пальцем на тамбур, словно Ильич, но только наоборот. – Наш вагон подцепили к моим цистернам!
Глава 9
По-моему, это известие его больше обрадовало, чем опечалило. Его можно было понять – к цистернам с бензином, купленным на его кровные и ставшими основой стремительно растущего состояния, Влад относился почти как к живым и родным существам. Если бы это было возможно, мой друг затащил бы цистерны в наш вагон и ехал бы с ними в обнимку.
Влад был настолько взволнован этим, бесспорно, замечательным событием, что даже не придал значения явному абсурду, происходящему на наших глазах. Лично я, привыкший к железному правилу, по которому пассажиры ездят отдельно, а бензин отдельно, был, мягко говоря, шокирован.
– Наверное, у них не хватает локомотивов, – произнесла Мила. Ей, как и мне, очень хотелось дать хоть какое-нибудь объяснение случившемуся, но она тотчас стала оппонентом самой себе и начала задавать вопросы: – Это что же получается? В нашем составе не будет вагона-ресторана? Не будет бригадира? А мы будем и дальше ехать с покойницей?
– Лично я ничего страшного в этом не вижу, – ответил Влад. Мне казалось, что он с трудом сдерживается, чтобы не кинуться в пляс. – Не все ли равно, какие вагоны за нами? Главное, что здесь чисто, уютно и работают кондиционеры.
– Значит, и на вокзал наш вагон прибудет вместе с цистернами? – спросила Мила насмешливо.
– Конечно! – не колеблясь, ответил Влад. – Или на вокзал, или на товарно-сортировочную станцию. А что здесь такого?
– Замечательно! – Мила повела руками, ее тонкие пальцы блеснули золотом колец и перстней.
– Вас будут встречать на вокзале? – заботливо спросил Влад.
– Встречать, допустим, меня никто не будет, – ответила Мила. – Дело в другом. В отношении к пассажирам… Впрочем, туркменский парламент вряд ли будет дискутировать на эту тему, даже если мы все умрем здесь от жажды и бензиновых испарений… Когда же мы тронемся? Нет сил ждать!
Приоткрылась дверь купе девушек. Регина, жмурясь от яркого света, посмотрела в оба конца коридора и спросила меня:
– Который час?
– Почти три, девушка! – ответил за меня Влад. – Вы там нашего негра еще не придушили?
– Спят все, – шепотом ответила Регина и пошла в умывальник.
– Молодость – пора высокой приспособляемости, – изрек Влад, провожая девушку взглядом. – Этой юной эротоманке совершенно безразлично, к какому составу нас подцепили. Даже если бы наш вагон тащила упряжка гнедых лошадей, это вызвало бы у нее лишь восторг да очередной всплеск чувственных желаний. Нашим попутчицам нужны всего три вещи: секс, деньги и впечатления. А мы с вами, мадам, уже полчаса ворчим на предмет, простите за каламбур, состава нашего состава. Да какая в самом деле разница…
Влад начал стремительно набирать дискуссионные обороты и замолчал лишь потому, что его прервал звук удара. Дверь в конце коридора широко распахнулась, и я увидел Регину с перекошенным от страха лицом. За ее спиной стоял незнакомый мужчина в черных спортивных брюках и травяного цвета майке. Одна его рука лежала на плече девушки, а во второй, стволом вверх, он держал «калашников». Влекомая тугими пружинами дверь стала закрываться, но Регина даже не подставила руки, чтобы защититься от нее, и толстое стекло ударило ее по плечу.
– Как нехорошо! – покачал головой мужчина, сострадая Регине. – Не очень больно?
Он провел девушку в коридор. Именно провел, а не втолкнул. Движения его были плавные, какие-то отработанные, аккуратные, щадящие все, что его окружало. Он был небольшого роста, пожалуй, даже ниже Регины, с хорошо уложенными волнистыми волосами, в которых поблескивали нити седины, с нормальными, в общем, приятными чертами лица и гладко выбритыми щеками и подбородком.
– Доброй ночи, друзья! – ровным и спокойным голосом сказал он, с любопытством посмотрел на нас, улыбнулся и представился: – Майор Филин, начальник уголовного розыска. Приготовьте документы и билеты для проверки.
Оцепенев, мы продолжали стоять посреди коридора. За несколько часов, проведенных в изолированном от внешнего мира вагоне, я настолько привык к этому маленькому мирку, заселенному по-разному странными людьми, что воспринял появление здесь незнакомого человека как фантасмагорию. Мне кажется, Влад и Мила чувствовали приблизительно то же, и никто из них не шелохнулся, не сделал и шага к своему купе.
