Вот и я остаюсь все тем же, кем был всегда, – юношей,
стремящимся занять на сцене такое место, где меня будет лучше всего видно
зрителям, и жаждущим их любви. Одно с другим теснейшим образом связано. Я
страстно хочу развлекать и завораживать вас, хочу, чтобы вы мне прощали абсолютно
все… Боюсь, случайных и редких моментов тайного общения и признания мне
недостаточно.
Однако я забегаю вперед.
Если вы читали мою автобиографию, вам, конечно, не терпится
узнать, о чем именно я говорю, о каком бедствии идет речь.
Что ж, давайте вкратце осветим события. Как я уже сказал, я
написал книгу и выпустил аудиоальбом только затем, чтобы заявить о себе. Чтобы,
пусть не впрямую, рассказать всем о том, кто я есть на самом деле.
Что же касается риска, связанного с вероятностью того, что
смертные и вправду поймут, догадаются, что я рассказал о себе истинную правду…
Должен признаться, такая возможность весьма привлекала и возбуждала меня. В
определенной степени можно сказать, что моим заветным желанием было
предоставить смертным возможность выследить и уничтожить нас. Мы не заслуживаем
права существовать в этом мире. Они должны всех нас убить. Представляете, какая
грандиозная могла бы начаться битва! Как это здорово – сражаться с теми, кому
известна моя истинная сущность!
Я, однако, никогда не верил в возможность подобной
конфронтации. Для такого демона, как я, обличье рок-музыканта служило в высшей
степени великолепной маскировкой.
На меня ополчились как раз именно мне подобные, они решили
примерно наказать меня за все, что я сделал. Другого я от них, конечно, и не
ожидал.
В конце концов, в своей автобиографии я рассказал нашу
историю и открыл те сокровенные тайны, которые поклялся когда-то свято хранить.
Я посмел появиться в свете огней рампы и перед объективами телекамер. А что, если
я вдруг оказался бы в руках какого-нибудь ученого мужа или, что еще более
вероятно, за пять минут до рассвета меня за мелкое нарушение правил дорожного
движения арестовал бы ревностно исполняющий свои обязанности полицейский? Тогда
меня заключили бы в тюрьму и в часы моего глубокого дневного сна тщательно
обследовали, досконально изучили и определили мою принадлежность, удовлетворив
таким образом свое любопытство и навсегда рассеяв сомнения самых непримиримых
скептиков всего мира.
К счастью, подобная вероятность была весьма маленькой. И
таковой остается до сих пор. Хотя… Вот было бы весело, если бы такое могло
случиться!
И тем не менее ярость, охватившая мне подобных, вполне
объяснима. За то, что я подверг такому риску весь род вампиров, они готовы были
сжечь меня заживо или разорвать на мелкие кусочки мое бессмертное тело.
Большинство относительно молодых вампиров были слишком тупы, чтобы осознать
степень нашей безопасности.
По мере того как приближался вечер нашего первого концерта,
я все в большей и большей мере испытывал желание вступить и в эту битву. Ах,
какое это было бы удовольствие – уничтожать тех, кто, как и я, представлял
собой воплощение зла, снова и снова разрушать отражение моего собственного
образа.
Должен признаться, что мне доставляло огромное удовольствие
просто находиться на сцене, на глазах у множества людей, играть для них, петь и
творить настоящие чудеса. Ради этого в первую очередь я и сделал то, что
сделал. Мне очень хотелось оставаться живым, быть, в конце концов, просто
человеком. Тот смертный юный актер, который двести лет назад отправился в Париж
и встретился на одном из бульваров со смертью, должен был наконец дождаться
своего звездного часа.
Вернусь, однако, к своему рассказу. Концерт прошел с большим
успехом. Я добился признания и восторженного почитания полутора тысяч смертных
фанатов, вопящих и беснующихся перед сценой. А главное, рядом со мной вновь
были два самых дорогих для меня существа, мои создания – Габриэль и Луи, с
которыми я был разлучен в течение множества долгих и мрачных лет.
Прежде чем ночь подошла к концу, мы расправились с
отвратительными вампирами, жаждавшими наказать меня за мои деяния. В нашей
короткой битве у нас неожиданно оказался невидимый и не известный нам союзник,
который превращал наших врагов в столбы пламени, прежде чем они успевали
причинить нам хоть малейший вред.
К утру я был чересчур возбужден и пребывал в состоянии такой
радости и восторга, что едва ли мог реально осознавать степень грозящей мне
опасности. Вновь держать в своих объятиях Габриэль было для меня таким
блаженством, что я не в силах был обращать внимание на ее тревогу и
прислушиваться к ее предостережениям. Что же касается мрачных подозрений и
предположений Луи, то я, как и всегда, их просто игнорировал.
А потом случилось нечто такое, что заставило меня буквально
повиснуть над краем пропасти…
В то время как солнце поднималось над Кармел-вэлли и глаза
мои, как и у всех вампиров в такие минуты, слипались, я вдруг понял, что в
своем подземном убежище я не один. Оказывается, мою музыку услышали не только
молодые вампиры – своими песнями я пробудил от долгого сна и самых древних на
земле представителей нашего рода.
И вновь я оказался в ситуации, полной риска и неизвестности.
Что должно было за этим последовать? Что ждало меня впереди? Суждено ли мне
было в конце концов умереть или возродиться вновь?
Для того чтобы поведать вам обо всех остальных событиях, я
должен немного вернуться назад.
Необходимо рассказать о том, что происходило примерно дней
за десять до рокового концерта, и позволить вам проникнуть в сердца и разум
других существ – тех, в чьих душах мои песни и моя книга нашли такой отклик, о
котором я в то время почти или совсем ничего не знал.
Иными словами, происходило множество событий, восстановить
ход которых мне удалось лишь много позднее. И именно об этом я и собираюсь вам
сейчас рассказать.
Итак, мы на время покинем замкнутое, наполненное лирикой
пространство моего собственного «я» и перейдем от рассказа от первого лица к
исследованию разумов и душ «множества героев», уподобившись тысячам смертных
писателей, поступавших таким образом до меня. Мы перескочим в мир повествования
«от третьего лица» и «множества точек зрения».
Кстати, если персонажи моей книги станут вдруг утверждать,
что я красив, неотразим, что передо мной трудно устоять и что-либо еще в этом
же духе, не подумайте, пожалуйста, что эти слова в их уста вложены мною. Я
этого не делал. Все это было либо рассказано мне впоследствии, либо извлечено
мною из их разумов с помощью моих непревзойденных телепатических способностей.
Поверьте, я не стал бы вас обманывать ни в этом, ни в чем-либо еще. Не в моей
власти перестать быть великолепным и обаятельным демоном. Такова уж моя судьба.
Коротко говоря, тот злодей, который сделал меня когда-то тем, кто я есть,
остановил на мне свой выбор именно из-за моей привлекательной внешности. Такого
рода случайности далеко не редки.
