- Врет он все, - уверенно сказала Вера.
- Но за такую ложь надо бить по морде. Причем неоднократно… Ты случайно не знаешь, где этот охотничий приют?
- Ты собираешься идти туда?
- Да, я должен все увидеть своими глазами… Дай бог, чтобы он все придумал.
- Вы с ним дружили в школе? - спросила Вера, отвлекая Кирилла вопросом. Она взяла ружье и стала медленно подниматься вдоль ограды в старый парк. Он невольно пошел за ней.
- Нет. У него вообще не было друзей… Не хочу говорить о нем плохо, но парень был себе на уме. Никто не умел так лицемерить, как он… Да черт с ним!
- Ты расстроился?
Кирилл посмотрел на Веру с удивлением.
- А ты как думаешь?.. Сказали бы тебе такую новость: твои друзья в заложниках, один уже убит. Расстроилась бы?
- А вдруг он сам…
- Что - сам?
Вера остановилась, посмотрела на кроны деревьев, на ограду, на облупленную фанерную колонну, которая когда-то поддерживала крышу летнего театра. Казалось, она ищет точное слово, но никак не находит.
- Странный он, - зашла она с другой стороны. - Допустим, он сказал правду - твои одноклассники взяты в заложники. Тогда напрашиваются вопросы: как ему удалось вырваться на свободу? Почему он не идет в милицию?
- Но ты ведь тоже не пошла в милицию, вырвавшись на свободу…
Вера сделала вид, что это замечание не имеет никакого отношения к делу и на него не стоит реагировать.
- Не принимай близко к сердцу его слова. Поверь моей интуиции - он болтун и лжец.
- Может быть, - задумчиво произнес Кирилл, глядя вверх, туда, где над лесом плыл густой туман. - Мы с ним не виделись пятнадцать лет. Возможно, в чем-то я его уже не понимаю…
Он вдруг резко повернул голову и посмотрел Вере в глаза.
- А тебя я вообще не знаю… Кстати, ты так и не ответила: известно тебе или нет, где находится этот охотничий приют?
- Известно, - ответила Вера и стала подниматься. - Я именно туда и иду.
Кирилл догнал ее и взял за руку.
- Ты мне только объясни, где это. Тебе вовсе не обязательно идти туда.
- Обязательно… - Она рассматривала лицо Кирилла так пристально, будто уже видела его, но никак не могла вспомнить, когда и где именно. - Потому что там мой брат.
Глава 50
ЛЕС ЛЮДОЕДА
Они шли по глухому, дремучему лесу. Вера выбилась из сил. Ей трудно было говорить на ходу, она задыхалась.
- Он мягкий и робкий, - говорила она. - Скорее я смогла бы взять людей в заложники и вить из них веревки. А он - размазня… Это все от отчаяния. Он очень хотел сделать меня счастливой, купить мне квартиру, устроить на учебу, чтобы я вышла замуж за хорошего человека… Поверь, он не мог убить. Он просто не способен это сделать…
- Тебя послушаешь, так он получается святой, - ответил Кирилл. Он шел впереди, стараясь, чтобы шаги были короткими: Вере было легче идти, ступая в его следы.
- Да, святой.
- Любой святой может убить человека по неосторожности. Например, дал очередь из пулемета для острастки - и нечаянно попал.
Кирилл сел на поваленное дерево, дожидаясь, когда Вера догонит его. Тяжело дыша, она остановилась на его глубоких следах и оперлась о палку, которой помогала себе.
- У него нет пулемета. Твой одноклассник сказал неправду.
- Он что - вообще без оружия?
- У него дробовик. С ним можно только на уток охотиться.
- А почему я должен тебе верить?
- Вот ты умный человек, - произнесла Вера. - Представь людей, которые почти сутки находятся в заложниках у полусумасшедшего убийцы. Каким-то чудом одному удается бежать. Он вырвался из ада, из лап смерти. Он в шоке, у него истерика. Он без оглядки несется в милицию и умоляет спасти его одноклассников… Похоже на твоего Вешнего?
Не найдя, что ответить, Кирилл молча поднялся и пошел дальше. Он не хотел верить всему, о чем рассказала ему девушка, хотя в ее рассказе не было ни одной просечки, на которой ее можно было уличить во лжи. Он относился к ее словам с осторожностью, потому как знал неоспоримую истину: точка зрения одного человека - это всего лишь полправды. Слишком все гладко выходило: неправдоподобно чистым и благородным оказывался ее брат. Прямо-таки современный Деточкин, а не террорист.
А вот что касается темной истории с акционерным обществом «Титаник», которое в свое время возглавляла Ирина Гончарова, то во многом Кирилл был готов согласиться с Верой. В качестве частного детектива он как-то занимался подобным делом - расследовал загадочное убийство руководителя финансовой пирамиды Милосердовой. Об ограблении «Титаника» он узнал из газет, и первой его мыслью было, что это инсценировка, что никто «Титаник» не грабил, просто Ириша решила выйти из игры вместе с деньгами вкладчиков.
- Ну, что ты молчишь? - не выдержала Вера. - Скажи, в чем ты еще сомневаешься?
- Мне не совсем понятно то, что произошло на «вышке». Брат по радиостанции сообщил тебе, что Ирина согласилась отдать деньги?
- Да. Он мне сказал, в котором часу я должна быть под канатной дорогой и кто конкретно сбросит мне деньги.
- Когда ты подобрала рюкзак и заглянула в него, там были деньги?
- Были. Пачки долларов в полиэтиленовых упаковках.
- Те люди, которые тебя взяли внизу, сразу проверили рюкзак?
- Сразу. Я на это обратила внимание - они хорошо знали, что там лежит.
- Какие-то бандюги случайно поймали вашу волну и подслушали твой разговор с братом? - вслух думал Кирилл. - Или же это дьявольская игра Ириши: она как бы согласилась отдать деньги, чтобы тут же забрать их обратно. А тебя на всякий случай посадили в подвал.
- Тогда вовсе не обязательно было класть в рюкзак деньги. Достаточно было набить его старыми газетами.
- Правильно, - согласился Кирилл и почесал небритые скулы. - Деньгами не обязательно было рисковать. Несостыковочка. Такой ляп умная и изворотливая Ирина не допустила бы. Выходит, это были люди не Ирины, а какие-то случайные грабители?
Они смотрели друг на друга, словно во взглядах хотели найти ответ на этот вопрос.
- Ладно, - пробормотал Кирилл и протер лицо снегом. - У меня уже мозги разогрелись от всех этих мыслей. Ты мне лучше ответь: дальше что? Ты придешь к брату в охотничий приют - и что?
Этим вопросом Кирилл словно ставил Веру лицом к бетонной стене. И, чувствуя безысходность, она начала злиться.
- Ничего! Уведу его оттуда!
Повернулась, пошла первой, с ненавистью раскидывая в стороны сухие ветки.
- Убил он кого-нибудь или не убил - принципиального значения уже не имеет. Он совершил преступление, Вера. Его будут судить. Ты это понимаешь?
