– Извините меня, – произнес он, сдерживая улыбку-гримасу, – но я не отказываюсь.
– Я тоже не отказываюсь! – раздался из-за пламени голос Анны.
– А ты, Кирилл, отказываешься? – спросил Серега.
Я отрицательно покачал головой.
– Ну все!! – вдруг крикнула Лада. Она продолжала быстро ходить по поляне. Ее шаги становились все более быстрыми и нервными. – Прекратите этот дележ!! Все будет по-другому!!
По-моему, никто из нас сразу не понял, что за истерика приключилась с девушкой. Влад, ковыряясь палкой в костре, поднял недоумевающий взгляд на Ладу. Серега, словно не расслышал, повернулся к Анне и спросил:
– Что? Что она сказала?
– Я сказала, – жестко повторила Лада, – что все будет по-другому!
– Кто она такая? – спросил меня Серега.
Меня вдруг бросило в жар. На этот вопрос, который возник едва ли не с первого дня нашего знакомства с Ладой, надо было бы ответить давно. Я пожал одним плечом. Второе онемело.
– Извините, не представилась, – произнесла Лада низким и немного хриплым от волнения голосом. – Старший оперуполномоченный отдела по раскрытию тяжких преступлений в отношении государственной собственности Лада Кедрова. Вот мое удостоверение.
Глава 58
Я почувствовал на себе вопросительные взгляды Сереги и Влада: мол, кого ты к нам привел? Я тупо смотрел на Ладу и никак не мог осознать того, что она сказала. Чушь какая-то! Что-то из области психиатрии!
– Простите, – поморщился Серега. – Надеюсь, вы просто нехорошо пошутили? Вы мне так сердце посадите!
– Предупреждаю всех! – Лада повысила голос. – Я воспользовалась сотовой связью и вызвала из Яремчи оперативную бригаду из уголовного розыска и «Скорую помощь» для Кирилла. Очень скоро они будут здесь.
– Послушайте, девушка… – Кажется, Серега начал волноваться. – Если это правда… Зачем так делать? Разве мы вас чем-то обидели?
Я увидел, как вскочила на ноги Анна. Ее лицо, бронзовое от отблеска костра, было жестоким.
– Да она нас просто разыгрывает! Она блефует. Надо разобраться, на кого она работает и кто сюда на самом деле должен приехать…
– Стоять! – крикнула Лада и выхватила из-за пояса «макаров». – Не советую делать вам резких и необдуманных движений. Имейте в виду, что мне предоставлены большие полномочия.
Серега переглянулся со мной. Я смотрел на него честными глазами кретина.
– Ну, блин, дела, – произнес он и попытался пошутить: – Может быть, батюшка работает на эфэсбэ?
– Не устраивайте клоунаду, молодой человек! – сказала Лада. – Кстати, вас и ваших дружков я не задерживаю. В благодарность за то, что вы нам помогли, я закрываю глаза на ваше оружие.
Влад с лицом двоечника, которому задали сложный вопрос, ходил по поляне и всем заглядывал в глаза.
– Я тащусь! Я шизею! Я вообще умер! У меня мозги как на дрожжах распухают! Кто это все подстроил? Кто, черт подери, привел ее сюда?
Анна повернулась ко мне и показала на меня пальцем.
– Кирилл взял ее с собой!
– Прекратите! – сказала Лада. – Я не хочу, чтобы вы устроили здесь глупые разборки. У вас счастливый день, я вас от души поздравляю. Двадцать пять процентов от общей суммы по государственной расценке получат Влад, Кирилл и… – Она повернулась к Анне. – И, к сожалению, вы, девушка.
Анна усмехнулась.
– А оставшиеся семьдесят пять – вы?
– Семьдесят пять перейдут государству.
– Какому еще такому государству? – сунув руки в карманы и выпятив живот, уточнил Серега.
– Украине.
– А-а-а, тому самому государству, которое до сих пор не выплатило деньги по вкладам моим родителям, моей бабке, всем моим родственникам? Которое полгода не выплачивает зарплату моей старой учительнице?
– Это не моя вина, – ответила Лада. – Но все будет по закону.
Серега повернулся к Владу.
– Надо отстегнуть старшему оперуполномоченному, – деловито сказал он. – Эта «крыша» покруче моей.
– Отстегнем, – с готовностью кивнул Влад.
– Не советую вам больше делать мне такие предложения, – предупредила Лада.
Серега смотрел на Ладу уже с любопытством. Он сел на свой пенек, подставил кулаки под подбородок и спросил:
– Скажите, гражданка Кедрова, а вы видели, что там? – И он кивнул на сундучок.
– Видела.
– Неужели вы такая принципиальная? Неужели отберете последнее у этих прекрасных людей и отдадите семьдесят пять процентов государству, этому ненасытному монстру, этому прожорливому чудовищу, которое не щадит ни пенсионеров, ни врачей, ни учителей…
– Это патетика! – перебила его Лада. – Все должно быть по закону!
– Но почему именно этот сундук – по закону! А зарплата, жилье, пенсии, будущее наших детей – почему это не по закону? Объясните мне, я не понимаю!
– Пустой разговор, – упрямо ответила Лада.
– Нет, не понимаю! – пожал плечами Серега. – Молодая, красивая, умная, а так фанатично предана государству.
– Я предана закону. Те, кто его нарушает, рано или поздно будут наказаны. Считайте, что я начала борьбу за законность с нуля. Я знаю, что работы много. Очень много. Но борьба уже начата.
– Безнадежный экземпляр! – сделал вывод Серега и полез за сигаретой. – С такими мне еще не приходилось сталкиваться… Постойте! – вдруг осенило его. – А почему в число счастливчиков, которые получат эти несчастные двадцать пять процентов, вы не зачислили себя? Вы ведь тоже, как и все, рисковали, страдали, искали…
– Потому что я выполняла служебные обязанности, – не раздумывая, ответила Лада.
Теперь уже Анна ходила взад-вперед у костра.
– Замечательно! Превосходно! – говорила она и обнимала себя за плечи, словно ее знобило. – Вы что ж, извините, и… э-э-э… на панели тоже работали по служебной необходимости?
– Успокойтесь, Анна, – улыбнулась Лада. – Я не работала. Я лишь играла роль проститутки.
– Но зачем?
– Чтобы, не вызывая подозрений, проникнуть в гостиницу Кирилла и узнать то, что мне было нужно.
– Значит, уже тогда вы знали про клад?
Лада смотрела на огонь. Мы все молчали. Мы переживали величайшее потрясение. Каждое ее слово становилось бомбой. С человеком, обладающим такой силой воздействия, я не встречался еще никогда.
– Все началось намного раньше. Мне поручили дело «черного антиквара» Курахова.
– «Черный антиквар» – это тот, кто скупает и перепродает антиквариат? – уточнил Серега.
– Да, это тот, кто скупает и перепродает предметы старины без лицензии. Курахов был очень осторожным и хитрым, и взять его с поличным не удавалось. Затем к его махинациям с антиквариатом добавилось подозрение в убийстве жены, Екатерины Дорошенко, матери Марины. Но доказать его причастность к убийству было трудно. Женщина умерла от многочисленных ран, которые ей нанес ротвейлер профессора. Самого Курахова в тот момент дома не было. Железное алиби.
