– Как вы познакомились с Войчехом?
– Весной прошлого года он приехал в Москву как турист. Мы случайно встретились, познакомились… У него есть возможность ездить в Голландию и приобретать там крупные партии…
Польша – это серьезно. Выудить из-за границы человека, который не исключает за собой слежки, очень и очень трудно. А взять его с поличным еще труднее. Пятого марта он будет звонить домой Фирсову, который в это время будет находиться в Лефортове. Допустим, трубку возьмет кто-нибудь из родственников Фирсова. Допустим, объяснит, что Фирсов уехал в отпуск или в командировку. И что дальше? Войчех наверняка заподозрит что-то неладное – ведь разговор с Фирсовым был оговорен заранее. И поляк надолго и основательно "ляжет на дно". Хоть в камеру Фирсову параллельный аппарат устанавливай! Задача практически невыполнима. Практически невыполнима…
Новоселов стал смахивать со стола почти невидимые частички пепла… А если разговор Войчеха и Фирсова состоится? Если дать возможность Фирсову оговорить с поляком поставку очередной партии? Фирсов должен постараться говорить спокойным и уверенным голосом, это в его интересах. Суд благосклонно относится к обвиняемым, которые активно помогали следствию.
В назначенный день сотрудники оперативного подразделения доставили Фирсова к нему домой. Звонка ждали несколько часов. Наконец Войчех позвонил.
– Послушай, я снял квартиру, чтобы со своей девчонкой жить отдельно от предков. Так что у меня теперь другой адрес и телефон. Записывай… – говорил Фирсов в трубку, кидая взгляды то на оперативников, которые слушали разговор по параллельному телефону, то на лист бумаги, на котором были записаны тезисы разговора.
Он продиктовал поляку номер телефона, установленного в кабинете следователя. Войчех уточнил, правильно ли он понял Фирсова, что по прежнему номеру теперь звонить бесполезно. Затем пообещал в ближайшие дни сообщить об очередной партии "товара" и на том закончил разговор.
Конечно, кабинет следователя – не камера, Фирсов не мог круглосуточно находиться рядом с аппаратом, и все-таки доставлять его к следователю было проще, чем в его квартиру. А чтобы гарантированно избежать дешифровки, к телефонному аппарату подсоединили автоответчик, на котором голосом Фирсова было оставлено сообщение для Войчеха: в какой день и час Фирсов будет ждать его звонка.
Кажется, продумали все. Звонка из Польши не пришлось долго ждать. Войчех, выслушав сообщение от автоответчика, сказал:
– Я перезвоню тебе завтра вечером.
К указанному времени Фирсов был доставлен в кабинет к старшему следователю по особо важным делам Станиславу Криворучнину. Обвиняемый сел рядом с телефоном. Похоже, ему самому эта игра уже доставляла удовольствие, тем более что следователь обещал ходатайствовать перед судом о смягчении меры наказания.
Знал бы Войчех, в какую "квартиру" он позвонил и сколько было свидетелей (да еще каких свидетелей!) его разговора с Фирсовым, – кондрашка хватила бы! Но поляк и на этот раз ничего не заподозрил. Он едва ли не открытым текстом сказал, что в ближайшие дни вышлет Фирсову пятьсот доз ЛСД.
Следствие немедленно получило санкцию на арест почтового отправления. Посылка с "марками" прямиком попала в руки оперативников. Все шло как по маслу, и все же Войчех был далеко и по-прежнему недосягаем.
Во время следующего разговора с Фирсовым Войчех стал требовать деньги за отправленный наркотик. Фирсов, как было заранее оговорено, объяснил, что в России ужесточены правила вывоза денег за пределы и пригласил Войчеха в Москву.
Вот тут-то поляк интуитивно почувствовал опасность.
– Нет, я в Москву не поеду, – ответил он после недолгих раздумий.
– По-моему, ты чего-то боишься…
– Я не совсем уверен, – медленно произнес поляк, – что в Москве я буду в безопасности… Нет, это исключено. В Москву я не поеду. Лучше ты приезжай в Варшаву.
Позже выяснилось, что Войчех уже знал об аресте одного из подельников Фирсова. Естественно, это известие его сильно напугало. Ситуация стала складываться не в пользу следствия. Войчех срывался с "крючка"!
Фирсов вопросительно взглянул на Криворучнина, мол, что делать? Следователь придвинул ему листок. Там было написано всего одно слово: "Подумаю".
Они взяли тайм-аут. Надо было обсудить изменившуюся ситуацию. Войчех держался крепко и рисковать даже ради крупной суммы денег не хотел. Или он почувствовал, что Фирсов говорит с ним не так, как раньше?
"Войчех в большей степени заинтересован во встрече с Фирсовым, – думал Новоселов. – Он хочет получить деньги за отправленный ЛСД. Значит, надо предложить ему вариант, который в большей степени устраивал бы нас, а не его".
И родилась идея: предложить Войчеху встречу на нейтральной территории, скажем, в Белоруссии. Органы безопасности братской республики охотно помогут задержать поляка, в этом можно было не сомневаться.
– Послушай! – сказал Фирсов Войчеху, когда поляк снова вышел на связь. – Ты не хочешь лететь в Москву, а я боюсь соваться с баксами на шереметьевскую таможню. Тогда давай встретимся на нейтральной территории. Например, в Минске. Тебя это устроит?
Это предложение поляка устроило. Он уже начинал опасаться, что Фирсов намеревается его "кинуть", и мечтал о том, чтобы быстрее получить деньги.
– Хорошо, – произнес он. – Давай встретимся в Минске. Когда я оформлю вылет, я тебе позвоню.
Фирсов опустил трубку, и только тогда все с облегчением вздохнули. Похоже, на этот раз удача улыбнулась следствию.
Спустя несколько дней Войчех продиктовал на автоответчик, что прилетает в Минск десятого декабря рейсом польской авиакомпании "ЛОТ" и будет ждать у справочного бюро аэропорта.
Это сообщение стало отправной точкой для экстренных оперативных действий. Новоселов вынес постановление о привлечении Войчеха к уголовной ответственности и избрании в отношении его меры пресечения – заключение под стражу. Это постановление в тот же день было санкционировано заместителем Генерального прокурора России. Он же, согласно Конвенции о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам стран СНГ, обратился к прокурору Республики Беларусь с просьбой об оказании помощи в задержании Войчеха (российские оперативники не имели права работать на территории другого государства).
Остальное, как говорится, было делом техники. Войчех был задержан сотрудниками КГБ Белоруссии, передан российским спецслужбам и перевезен в следственный изолятор "Лефортово". При обыске и в ходе следствия были изъяты платежные квитанции о переводе Фирсовым 8720 долларов США в иностранные банки на имя Войчеха, упаковочные пакеты экспресс-почты.
Несколько позже в филиале банка "Российский кредит", который осуществлял перевод валютных средств в иностранные банки через фирму "Вестерн Юнион", были изъяты документы, свидетельствующие о переводе на территорию Польши и Голландии 29 118 долларов США на имя Войчеха.
