Остались ощущения …
Влад почувствовал, что падает… Нет, опускается. Снисходит …
Горячая кровь обжигает плечо, и этот жар разрастается, обволакивает лицо, ослепляет глаза…
И снова этот обрывочный сон: пустыня от горизонта до горизонта, забрызганная скудной зеленью, и выпирающие, как кости, белые скалы, и земля надвигалась снизу, все быстрей, стремительней, до шума в ушах, до пустоты в животе, и в ожидании удара все живое в нем стянулось, скукожилось…
И вот уже исчез горизонт, и куда ни кинь взгляд, расстилалась выжженная земля; и Влад беззвучно закричал, чувствуя нестерпимую остроту последнего мгновения жизни…
Но удар о землю, как во сне, был безболезненным, и тотчас должно было наступить пробуждение, но Влад не просыпался ; не просыпался,не просыпался! Распластавшись на пыльной дороге, он путался в одеждах, кашлял, тряс головой. Он чувствовал, как все его тело стало липким, горячим. Пошатываясь, поднялся на ноги. Солнце, знойное солнце. Горизонт расплывался, словно плавился от жары, а близкие предметы выглядели так, будто Влад смотрел на них сквозь толщу воды.
Он сделал шаг…
Пыль спружинила под его ногой.
«Надо сделать усилие и проснуться!» Он сделал еще шаг. Еще шаг. Еще, еще, еще… Словно из-под земли, далекий и глухой, раздался крик Мари: «Он умирает!»
Влад вскинул руки, покрутил головой, мучительно крикнул, стараясь вырваться из объятий сна, похожего на смерть, и попытался порвать стягивающую грудь ткань. Наружу, наружу! Душно! Тесно! Тяжело!
Ему показалось, что он увидел Адриано и Мари – впереди, всего в нескольких шагах, припали к земле два согбенных человека, похожих на большие валуны.
– Мессия! Мессия! – кричали они, едва отрывая плечи от земли.
«Нет, это не Адриано…»
Он не чувствовал тела, только казалось, что мозг его заледенел и сосуды, питающие его, превратились в хрупкие стеклянные трубки – тряхнешь головой, и полопаются со звоном, и посыплются на землю вместе со стеклом кусочки багряного льда. Осторожно сжимая виски дрожащими пальцами, Влад прошел мимо двух стариков с коричневыми лицами, которые приложились лбами к земле и замерли, и горячий ветер трепал клоки седых волос. За ним тянулась короткая цепочка следов, начинавшаяся ниоткуда. Влад начал оставлять следы на земле. «Это галлюцинации…»
Он не соображал, куда идет. Движение не требовало от него каких-либо усилий. Собравшийся в складки запыленный тканный хитон, прикрывающий его тело, тихо шелестел, обтрепанный подол волочился по земле. Поверх хитона на завязках держался серый плащ, и ветер заставлял трепыхаться распушившиеся воскрылия. Временами Владу казалось, что подкатывает дурнота. Он останавливался и делал несколько глубоких вдохов. «Не надо задумываться, иначе я сойду с ума…»
Он ощупал свое тело. В мешочках, подшитых к хитону изнутри, хрустели упаковками таблетки. Ему хотелось позвать на помощь Адриано, чтобы он растормошил его, ударил по щекам, облил холодной водой и вернул в сознание. И Влад остановился, сквозь мутную пелену глядя на желтые стены и выглядывающие из-за них плоские крыши убогих домов, зажмурил глаза, чтобы больше никогда не увидеть этот мираж, и надрывно, хрипло крикнул.
Когда он открыл глаза, то увидел, что его крик привлек внимание группы мужчин в темных хитонах. Поглядывая на него, люди шли быстро и молча, приближаясь к улицам маленького города. Их было человек десять, лоснящиеся бронзовые лица были опутаны черным туманом бород и усов. Запыленные сандалии шаркали по камням. Казалось, что эти люди не замечают жары, не испытывают желания остановиться в редкой тени олив, засыхающих вдоль дороги.
Влад перевел взгляд в голову группы. Впереди всех шел высокий мужчина средних лет в светлой шерстяной рубахе до пят и черной накидке с кистями по углам. Выгоревшая до бронзового отлива аккуратная бородка шла по нижнему канту лица и соединялась с пышным колтуном, собранным на затылке. Мужчина помогал себе искривленным посохом, вбивая его в землю сильно и решительно.
Влад почувствовал, как начали неметь кончики его пальцев и грудь стало распирать волнительное удушье. Не веря своим глазам, начисто забыв о том, где он, во что одет, кем был раньше, Влад напряженно, до рези и слез в глазах, всматривался в стремительную фигуру этого человека.
«Не может быть, – сказал он сам себе, пытаясь усилием воли сохранить себя. – Неужели… я вижу Его …»
Не пытаясь определить, чья воля в нем сейчас преобладает – историка или верующего человека, Влад пошел вслед за группой. Точнее, ноги сами понесли его вслед за ними. Он шел медленно, соблюдая дистанцию и не находя в себе смелости приблизиться слишком близко. Сердце в его груди колотилось со страшной силой. Страх, смятение и восторг смешались в одно огромное небесное чувство. Влад уже не терзался вопросом, что все это значит. Да что угодно – галлюцинации, бред, пророческий сон. Пусть даже это телесная смерть, давшая старт жизни душевной. Не в механизме видения был смысл происходящего, а в сути картины, которую ему было предложено увидеть. Значимость открывшегося зрелища была невообразимой.
Группа тем временем заполнила собой узкую улочку, которая вела в центр, к обложенному камнями колодцу. Жители, привлеченные стремительным продвижением незнакомцев в кварталы, выходили из домов, вставали вдоль стен и смотрели настороженно и недоверчиво. Влад постепенно сокращал расстояние до группы и начинал ловить такие же взгляды, какие жители городка кидали на пришельцев.
На площади, в тени рваных тентов, дремали, пережидая жару, серые старики. Женщина с кувшином на плече испуганно метнулась в толпу жителей, которая выросла прямо на глазах. «Понимают ли они, Кто к ним пришел?» – подумал Влад, почти вплотную приближаясь к замыкающему шествие бородатому мужчине, лицо которого из-за глубоких морщин казалось жестоко смятым руками кожемяки. Толпа молчала. Тишина на площади становилась гнетущей. Ни выкриков, ни шепота, только шуршание сандалий. И десятки пытливых глаз вокруг.
Мужчина в черной накидке жестом остановил своих спутников, устало подошел к колодцу, взял стоящий под козырьком кувшин с отбитым горлышком и отпил из него. Затем протянул кувшин стоящему рядом товарищу. Владу пришлось встать на цыпочки, чтобы хорошо рассмотреть мужчину в накидке. Золотистая бородка, тонкая шея, остро выпирающий кадык. Нос тонкий, с горбинкой, чуть скошенный в сторону. Щеки, свободные от бороды, были покрыты мелкими ямками. Надбровные дуги низкие, настолько низкие, что на глаза падала плотная тень, будто бы человек был в солнцезащитных очках…
Он вытер губы ладонью (на руке недоставало одного пальца), медленно оглядел всю площадь. Словно сопровождая его взгляд, закружился, побежал вокруг колодца смерч, протягивая к небу пылевые воронки.
Влад чувствовал, что от волнения у него подкашиваются ноги. Кто-то тронул его за руку. Влад обернулся и увидел мальчика, который протягивал ему лепешку. Влад машинально взял ее и поднес к губам. Только не думать о том, Кого он сейчас видит! Не упасть в обморок! Держаться изо всех сил, впитывать глазами каждую черту его лица, каждый его жест, вслушиваться и запоминать каждое слово, если Он, конечно, заговорит.
