Несколько мгновений Гера был погружен в математические расчеты. Он продолжал смотреть на Миру, но видел перед собой Некрасова, который со страшной скоростью несся по бурунам, пронзая пространство и время. Простая логика Миры Геру покорила. Она его вмиг вылечила, подняла со смертного одра.
Он издал какой-то звук, щеки его покрылись здоровым румянцем, в глазах появился интерес к жизни и прочим глупым и невероятным расчетам, которые бы реанимировали его почти умершую надежду.
– А что? – произнес он. – Вполне может быть. Течение-то здесь – ого-го! Так ведь?
– И я говорю, что ого-го, – подтвердила Мира.
– Молодец! – похвалил он и, подчинившись какому-то мимолетному чувству, наклонился к ее лицу и поцеловал щеку. – Когда этот кабан заявится, придется накостылять ему по шее, чтобы не проявлял инициативу.
Он делал вид, что забыл об отвязанной веревке. И Мира сделала вид, что забыла про дождь и мокрое бревно. Она, казалось, вообще обо всем на свете забыла. Взгляд ее намертво прилип к глазам Геры.
– Ты чего? – спросил он, догадавшись, что причиной столь странного оцепенения девушки стал его поцелуй. – Я что, испачкал губы? Так у тебя вроде бы щека чистая…
Она не приняла его шутки. Медленно провела пальцами по щеке, повернулась и быстро пошла вверх по тропе, где их давно ждала группа.
«Сдвинутая какая-то! – подумал Гера. – То голову мою прижмет к своему животу и стонет, то от поцелуя немеет».
Он вдруг вспомнил Славку с его безуспешными попытками научить Геру укрощать девчонок. Вот бы удивился, увидев, как красиво Гера отбил Миру от Некрасова. Жаль, что с кабаном дрянная история приключилась. А то было бы все как в кино.
Он провожал Миру глазами скромного победителя и думал о том, что она совсем не умеет целоваться и что этому вопросу в ближайшее время надо будет уделить внимание.
7
Ну что у нее за глаза! Вечная насмешка, тонкое понимание всего, что происходит, а очки с толстыми линзами создают впечатление, будто она не смотрит, а подглядывает.
– Что ж это? Вовочка завел себе прислугу в лице нашего дорогого инструктора?
Гера устанавливал палатку Некрасова, махал топором, забивая колышек в землю. Вера Авдеевна стояла рядом с ним, медленно поднося к пухлым губам сигарету.
– Он придет поздно, – не поднимая головы, ответил Гера. – А в темноте палатку не поставит.
Он никогда не думал, что долгая ложь – это ужасный труд. Это какой-то полет на сверхзвуковой скорости. Все внимание – на панель приборов, на ручку управления. Ни на секунду нельзя расслабиться, отвлечься, забыть, что ты летишь.
– Я догадываюсь, зачем он вернулся в старый лагерь, – произнесла Вера Авдеевна и закрыла ладонью усмешку.
Вот такой холодный душ – каждые полчаса. Гера попытался сделать вид, что ему до лампочки бормотание женщины, но врезал обухом по пальцу и от боли и раздражения вскочил на ноги.
– А чего тут догадываться? – тряся рукой, выдавил из себя Гера. – Человек потерял часы!
– Не думаю, что он потерял часы. Когда мы все стояли на берегу, часы были у него на руке.
– Не знаю! – нахмурился Гера. – Что он мне сказал, то я и повторяю.
– Ну что ты так заводишься! – мягко произнесла женщина и одной рукой обняла Геру. От ее кофточки пахло сладкими старушечьими духами. – Ты думаешь, что наш дорогой Вовочка способен выдержать диету? Да он наверняка уже сидит в каком-нибудь ресторане!
«Она просто мелет языком или же…» – подумал Гера и поискал взглядом Миру, словно хотел получить от нее поддержку. Но девушка помогала Шубину разжигать костер и не смотрела на Геру.
– Жрать охота! – громко объявил Брагин.
Он появился на поляне неожиданно, не выпуская руки своей подруги. Элла выглядела неважно, под глазами у нее обозначились темные круги, бледные щеки впали, на голове вместо прически колыхалось черт знает что. Правда, глаза блестели и были наполнены усталым счастьем. Брагин плоско шутил, грозился поймать в лесу кабана и изжарить его на вертеле, демонстрировал всем свой плоский, в клеточках мышц живот, гладил курчавую дорожку, ведущую под «молнию» джинсов, и крепко тискал плечи Эллы.
– Грибов нет, – сказала Элла вялым голосом, ни к кому конкретно не обращаясь.
– Можно подумать, что вы их искали, – так же, не глядя ни на кого, ответила Вера Авдеевна.
– Нет, правда, правда! – совсем неубедительно произнесла Элла.
– Что-то вы, милая, похудели, позеленели, – промурлыкала Вера Авдеевна. – Надо нашему дорогому инструктору объявить выговор. Он обещал всем здоровый румянец.
Элла тотчас отправилась искать свою косметичку и надолго притихла в своей палатке.
– А где наш Вольдемар? – спросил Брагин, присаживаясь на корточки у костра. – Кажется, он обещал нам вечер с гитарой.
– Он ушел за часами, – ответил Шубин. Его рта не было видно из-под густых усов, и звуки, пробиваясь через густую поросль, становились невнятными.
– За какими еще часами?! – с деланым возмущением произнес Брагин. – Он обещал петь сегодня весь вечер!
– Наш дорогой инструктор утверждает, что Вовочка отправился в старый лагерь, – хихикнула Вера Авдеевна, по привычке прикрыв рот ладонью.
«Хоть бы они сменили тему! – подумал Гера, отыскивая взглядом какой-нибудь колышек, по которому можно было бы звездануть топором. – Будто нарочно издеваются…»
– Что это за сказки! – заносчиво крикнул Брагин. – Я же его недавно видел!
– Когда недавно? – уточнила Вера Авдеевна.
– Да вот… А в самом деле, когда я его видел?.. В лесу! Точно, в лесу!.. Элла, разве это не он сидел на обрыве?
– Он! Точно он! В зеленой штормовке! – подтвердила Элла, на четвереньках вылезая из палатки. Она была в купальнике, на плече висело большое полотенце.
Гера и Мира одновременно посмотрели друг на друга. Эти переглядки Брагин истолковал по-своему.
– А-а-а! – тоном разоблачителя закричал он. – Заговорщики! Вы посмотрите на них! Они втроем что-то затевают! Гадом буду, здесь пахнет каким-то крупным розыгрышем!
«Знал бы ты, чем здесь пахнет!» – подумал Гера, но дальнейшую болтовню Брагина уже не слышал. Сердце в его груди ошалело от радости и стало выдавать чечетку. Жив кабан! Цел и невредим! Сидит как ни в чем не бывало на обрыве, плюет в реку, а Гера здесь с ума сходит, к тюрьме себя готовит. Но почему он не идет в лагерь?
Гера сунул топор под ремень и, буркнув всевидящей Вере Авдеевне, что надо хвороста принести, направился к лесу. Оказавшись рядом с Мирой, он мимоходом коснулся ее руки и сказал:
– Пойдем прогуляемся.
– Идите-идите! – не преминула напомнить о своей наблюдательности Вера Авдеевна. – Мы Вовочке не скажем, куда вы пошли.
