13
Он стоял на остановке. Мигая желтыми поворотными огнями, один за другим подкатывали автобусы. Открывались двери, одни пассажиры выходили, другие заходили, и ничего вроде не менялось. У будки с надписью «Свежий хлеб» стоял рабочий в желто-синей спецовке и рассматривал батоны, бублики и кренделя. Малорослый мужчина, придерживая на голове шляпу, перебегал дорогу в неположенном месте, ему злобно сигналили все машины, но ни одна не решилась раздавить. Милиционер с белым кейсом в руке медленно обходил табачный киоск и рассматривал разноцветные пачки сигарет, как картины в галерее.
Он думал, что она не придет, но ошибся: как ни странно, это случалось с ним редко. Она вышла через заднюю дверь автобуса, увидела его, дежурно улыбнулась и, раскачивая маленькую черную сумочку на длинном тонком ремешке, подошла. Не совсем близко, как положено бывшим супругам.
– Привет, Пузырьков! – сказала Ольга.
– Привет.
– Что стряслось? Зачем звонил?
Он пожал плечами. Стоять с Ольгой рядом он не любил еще с тех пор, как начал за ней ухаживать – слишком была заметна разница в росте. Ему нравилось сидеть с ней за столиком кафе.
– Может, сходим в кафе?
Они неторопливо пошли по улице. Темнело. Зажигались фонари. В окнах домов вспыхивал свет. За шторами двигались тени, играла музыка, вещали телекомментаторы. Семьи ужинали за кухонными столами. Звенела посуда. Кто-то вяло переругивался.
– Ты все еще один? – спросила Ольга.
– Вроде да, – почему-то без уверенности ответил Пузырьков. – А ты?
– Слава богу!.. Тебя с работы уже уволили?
– С чего ты взяла?
– Да ты сам мне говорил, что вот-вот уволят.
– Да пока нет… Наверное, работать некому.
– Давай-ка, милый, я возьму тебя под руку, а то мы качаемся, как пьяные.
Ольга крепко обхватила его раненое предплечье, и Пузырьков скрипнул зубами от боли. Виду не подал, молча терпел, и лоб его покрывался испариной.
– Что ты замолчал?
Он смотрел по сторонам в поисках какого-нибудь открытого кафе. Как назло, ничего подходящего не было. Боль становилась нестерпимой. Пузырькову казалось, что ему в рукав насыпали раскаленных углей. Он остановился, бережно убрал руку женщины и повернулся к ней лицом.
– Послушай, Оля… Давай начнем все сначала.
Ольга тихо рассмеялась. Она смотрела на него сверху вниз лукавыми глазами.
– А не поздно начинать все сначала?
– Почему поздно?.. Мы по-настоящему вообще не начинали.
– А ты изменился, Пузырьков, – после паузы сказала Ольга. – Выкладывай, что случилось? Я же вижу…
Пузырьков в который раз пожал плечами. Что за дурная привычка! Наверное, пока не прострелят плечо – не отучится. Боль в руке утихала. Ольга стояла перед ним, размахивала сумочкой и тихо что-то мурлыкала себе под нос. Она ждала ответа. Пузырьков набрал в грудь побольше воздуха:
– Просто… просто я только сейчас понял, что люблю тебя.
