Батюшка весьма подробно, часто сворачивая на лирику, рассказал о том, как он сидел в наглухо закрытом гараже, молился богу, призывая его примерно наказать сатану и его слуг, как встретился с Мариной и был потрясен ее странным поведением, вызванным наркотическими веществами, которыми его подопечную безжалостно пичкали.
Мы с Ладой переглянулись.
– А сегодня утром я услышал выстрелы. Я пытался что-нибудь высмотреть через дверные щели, но они были слишком малы.
– И что вы подумали? – уточнил я.
– Что это стреляли в нее… И вдруг открывается железная дверь, и я вижу того самого гражданина с усами, который встретил меня на станции.
Отец Агап сделал паузу и вытер рукавом взмокший лоб.
– Вывели меня во двор. Этот усатый меня в спину толкает и говорит, иди, мол, батюшка, покуда цел. Я на ватных ногах выхожу со двора, иду по лесной дороге вниз, и меня никто не останавливает и никто не стреляет в спину! Видимо, этот сатана так распорядился…
– Постойте! – поморщился я. – Какой сатана? Вы о ком говорите?
– Как? – изумленно глянул на меня батюшка. – Вы разве не поняли? Я ведь узнал его по голосу, когда меня с повязкой на глазах в гараж вели.
– Кого его?! – теряя терпение, крикнул я. – Вы прямо сказать можете?!
Батюшка привстал, словно опасался, что известие, которое он готовился мне преподнести, выплеснется из меня сатанинской силой.
– Это он, – шепотом произнес батюшка, не сводя с меня своих широко раскрытых глаз, и я почувствовал, как от приближающегося ужаса мурашки побежали по спине. – Тот, кто принял образ живого, хоть от него разило мертвечиной… Кто в ту ночь разбил стеклянную стену, а потом похитил Марину. Растлитель, антихрист, нелюдь, вышедший на белый свет утопленник… Олег Ковальский его зовут.
Глава 46
Лада растворила в стакане с водой две таблетки шипучего аспирина и дала мне выпить. Батюшка поменял на моем лбу компресс. Ничего не помогало. Мозги продолжали закручиваться в спираль.
– Лучше бы он меня пристрелил, – простонал я. – Усы наклеил, ментовскую форму надел… А я мучился, вспомнить не мог его рожу!
– Я так виноват перед вами, Кирилл Андреевич! – покаялся батюшка.
– Да идите вы со своей виной! – крикнул я, срывая со лба компресс и зашвыривая его в угол комнаты. – Вы жертва религиозного фанатизма! Вы утопили истину в своей безудержной вере в спасителя!
– Не богохульствуйте, Кирилл Андреевич, – виноватым голосом произнес батюшка.
– Да ладно вам! Нашли хулителя в моем лице! Да если бы вы в ту ночь рассказали нам, что стекло выбил Олег Ковальский, все сложилось бы по-иному! Это была редчайшая удача, что именно в ту ночь вы пошли спать в бар! И преступник этого не знал! Он разбивал стекло с полной уверенностью, что никто его не увидит! А вы, как набожная бабка, заладили одно и то же: «Сатана! Сатана!»
– Простите, бога ради…
– Да не прощу я вас! – метал я гром и молнии. – Почему вы мне не рассказали, что Олег изменял своей жене, что он прелюбодействовал с Мариной? А? Я вас спрашиваю!
– Я вам говорил, что девушка по незнанию законов божьих питает к Олегу чувства, – испуганным голосом прошептал батюшка. – Я выдал вам тайну ее исповели…
– Да какие чувства! Какая, к чертовой матери, исповедь! Это лапша на уши, а не исповедь! – заорал я, скривив лицо. – Эта была обыкновенная плотская, сексуальная связь двух заговорщиков, а вы подали мне ее как маленькое заблуждение безгрешной овечки! Вы же не раз видели, как Олег выходил из номера Марины! Неужели вы думали, что они взаперти псалмы читали?!
– Ох, Кирилл Андреевич!..
– Кирилл Андреевич, Кирилл Андреевич! – жутким голосом передразнил я. – Укрывали преступников, а они, пользуясь божьей ширмой, творили свои черные дела!
– Бог здесь вовсе ни при чем, – заметил батюшка.
Кажется, я сорвался с цепи. Лада встала со стула, подошла ко мне и взяла за руку, словно хотела сосчитать пульс, но на самом деле она безмолвно просила меня успокоиться. Я метался по кровати. На чистой повязке проступило красное пятнышко.
– Марина не могла, – бормотал батюшка. – Она светлый и добрый человек…
– Да ладно вам! – перебил я его. – Ваш светлый и добрый человек всадил мне пулю в руку. Метила скорее всего в голову, но, к счастью, промахнулась.
– Марину одурманили сатанинским зельем, – упрямо гнул свое отец Агап. – Но господь отвел от вас беду.
Я уже раскрыл рот, чтобы преподать батюшке урок научного атеизма, как Лада снова крепко сжала мне запястье.
– Хватит ссориться, – сказала она. – Возможно, батюшка прав. Откуда нам известно, что Олег делал с Мариной, когда она попала в его руки?
– Да-да, ведь мы ничего не знаем, – поддакнул отец Агап, почуяв в Ладе своего союзника.
– Черт с вами! – устало махнул я рукой. – Пусть будет по-вашему. Это ж какой хитрый гад! – снова подумал я об Олеге. – Обвел нас вокруг пальца. Что ж получается? Его жена захлебнулась, а он выплыл? А не сам ли он придушил ее под водой?
– Не надо гадать, – посоветовала Лада. – Лучше давайте думать о том, как нам вырвать Курахова из его лап.
– Нет худа без добра, батюшка, – сказал я умиротворенно. – Вы хоть и мутили воду, но зато выяснили, где находится логово этого оборотня.
– Это верно! – с жаром заговорил батюшка, преисполненный великой благодарности за то, что я сменил гнев на милость и разглядел его достоинства. – Я помню каждую тропку, каждое дерево! Я доведу вас туда с закрытыми глазами!
Безмолвная старушка принесла нам ужин – кастрюлю борща и рагу из свинины. Когда Лада расставляла тарелки на столе и нарезала хлеб, я признался, что голоден. Отец Агап не преминул заметить, что это очень хорошо, потому как чувство голода сопутствует выздоровлению.
Не успели мы сесть за стол, как в дверь постучались, и в комнату вошел Игорь с литровым штофом в руках.
– Приятного аппетита! – сказал он и поставил штоф на стол. – Я хочу угостить вас нашей украинской горилкой с перцем.
Что ж, это подмечено давно – бизнес и преступность не терпят национализма. В общем, когда я выпил добротной самогонки и закусил, то понял, что все складывается не так плохо, и если мой организм быстро справится с ранением, то я расшибусь в лепешку, чтобы поймать Ковальского и пригвоздить его ухо к двери прокурора.
Отцу Агапу предложили отдельную комнату, а Лада, не разбирая свою постель, влезла ко мне под одеяло.
То, что случилось сегодня с Уваровым и Анной, мы узнали намного позже. Был бы ясновидящим – избавил бы их от мук, которые испытывают люди, познавшие предательство.
Глава 47
– Не знаю, что ты теперь ему скажешь, – произнесла Анна.
