– Ну да, – согласился инструктор. – Если тебе так понятнее, то пусть будет газ. Если ты сядешь, тебе надо будет обязательно выключить и зафлюгировать двигатели…
– Что сделать? – не понял я.
– М-м-м… Впрочем, тебе вряд ли это пригодится, – со странной интонацией произнес инструктор. – Давай не будем отвлекаться. Попробуй увеличить скорость, сдвинь РУД вперед.
Я взялся за рычаги и попытался толкнуть их вперед. Они не поддались. Я взялся за них двумя руками – безрезультатно. Тогда я встал, уперся коленом в приборную панель и приналег на рычаги изо всех сил.
– Ничего не получается! – крикнул я инструктору. – Их заклинило!
– Ах да! – вспомнил инструктор. – Я забыл тебе сказать. Сначала надо снять фиксатор.
– Не забывайте больше ничего, пожалуйста! – недовольным голосом сказал я. – Иначе я тут все переломаю!
Я поднял флажок фиксатора вверх и вместо того, чтобы сдвинуть рычаги вперед, потянул их назад. Прежде чем я понял, что натворил, гул двигателей стал стихать, нос самолета стремительно пошел вниз. Я почувствовал, что съезжаю с кресла. Прямо перед моими глазами вспыхнуло красное табло с надписью: «Скорость мала».
– Эй! – закричал я, нажав кнопку вызова. – Тут что-то случилось. Самолет падает!
– Ты что, РУД назад потянул?
– Вроде да!
– Чучело! Вперед их! Вперед до упора! И ничего больше не трогай! – закричал инструктор.
Я толкнул рычаги. Моторы дружно взревели, нос приподнялся. Но я заметил, что горы словно подросли.
– Кажется, я задену вершину, – пробормотал я.
– У тебя какая высота, Нестеров!
– Четыре двести.
– Ишак ты самаркандский! Девятьсот метров потерял! Посмотри на ручку, которой ты поворот делал! Посмотрел?
– Посмотрел!
– Видишь там колесико?
– Где «спуск-подъем» написано?
– Да! Крути его осторожно на «подъем»! И смотри на вариометр!
– А это еще что такое?
– Над спидометром! Прибор со стрелкой! Он показывает скорость набора высоты! – Инструктор начал нервничать. – Крути колесико, пока стрелка не встанет на цифре «десять».
– Кручу! – ответил я. – Нос поднимается!
– Какая высота?
– Четыре четыреста… Четыре семьсот… Пять тысяч ровно… Все, проскочили гору!
– Выравнивай! Крути колесико на «спуск», пока вариометр не будет ноль показывать.
– Все, выровнял! – ответил я. Пот струями лился по моему лицу, руки дрожали. – Ноль на вариометре!
На панели вспыхнуло зеленое табло с надписью: «Стаб. Н». Зеленый, наверное, лучше, чем красный. Я немного успокоился.
– Теперь нажми на кнопку с надписью «H»!
– Нажимаю!
– Желтым цветом загорелась?
– Загорелась.
– Тогда можешь перекреститься, – посоветовал инструктор.
Я попытался расслабиться и даже прижался к спинке сиденья. Руки тряслись с такой силой, словно накануне я крепко выпил. Капли пота щекотали грудь. Приборная панель плыла перед глазами.
– Ты живой там, воздушный ас? – спросил инструктор.
– Пока да.
– Тогда не молчи.
– А что говорить?
– У тебя дети есть?
– Нет.
– А жена?
– И жены нет.
– Это лучше, – произнес инструктор. – В прошлом году, помню, хоронили летчика-испытателя. У него тоже ни жены, ни детей не было.
– Что значит «тоже»? – возмутился я.
– Да это я так, к слову. Готовься, сейчас снижаться начнем.
В салон зашел Амбал, как-то странно посмотрел на меня.
– Что это с тобой? – спросил он.
– А что со мной? – испугался я.
– Глаза ввалились. Бледный какой-то.
– Засыпаю за рулем, – ответил я.
– Ты это перестань! – сказал Амбал и погрозил мне пальцем.
– «Аэролайн» тридцать один – две семерки! – позвал меня инструктор. – Семьдесят километров до озера! Снижаться будем со скоростью двадцать метров в секунду.
Я вытер мокрые ладони о рубашку.
– Готов! – доложил я.
– Первое: убирай РУД назад до упора! Ты хорошо меня понял? Назад! До упора!
Я взялся за рычаги, мысленно произнес: «Господи, спаси меня!» – и потянул рычаги назад.
– Теперь плавно крути колесико на «спуск», пока стрелка вариометра не дойдет до отметки «двадцать».
Нос самолета стал опускаться вниз. Я почувствовал, как пол подо мной начал проваливаться.
– Ты должен видеть впереди две пологие горы, – продолжал инструктор. – Откорректируй направление так, чтобы проскочить между ними, над седловиной… Какая сейчас скорость?
– Четыреста двадцать.
– Прекрасно. Так и держи.
– А до озера далеко?
– Оно находится как раз за этими двумя горами. Как только ты проскочишь между ними, начнется самый ответственный момент.
– А разве он еще не наступил? – жалобно произнес я.
– Слушай внимательно! – не стал меня успокаивать инструктор. – Я получил сводку от метеорологов. Тебе повезло, будешь садиться против ветра. Но не повезло в том, что на озере много птиц.
– А туда нельзя никого послать, чтобы их разогнали? – с надеждой спросил я. – Какого-нибудь лесника? Или туриста?
– Нельзя, – сквозь зубы ответил инструктор. – На подлете к озеру ты включишь фары. Впрочем, можешь это сделать сейчас. Над головой у командира находятся четыре тумблера. Два включают фары, два выпускают их.
– А шасси когда выпускать? – перебил я.
– Они тебе не нужны, бестолочь! – постепенно выходя из себя, произнес инструктор. – И не перебивай меня! Опусти все тумблеры вниз… Ну, справился?
– Справился, – ответил я, дотянувшись до верхней панели.
– Теперь все время смотри на высотомер. Когда снизишься до высоты три тысячи, мы должны будем пролететь в горизонте, чтобы не задеть седловину. Три тысячи – и ни метра ниже!
– Может, на всякий случай подняться выше?
– Я тебе сейчас так поднимусь, так поднимусь! – сорвался на крик инструктор. – За седловиной до озера плевком достать можно. Как ты потом с высоты снижаться будешь? В пике войдешь?
– Понял, понял, – попытался я успокоить инструктора. – Ровно три тысячи!
– Какая сейчас высота?
– Три тысячи шестьсот…
– А на вариометре где стрелка стоит?
