– Ну вот, фингал уже почти сошел. Только чего это ты такой загнанный?
– Где Джо?
– Какой еще Джо?
– Этот ваш альпинист из Кемерова, юморист трахнутый.
Князев и Гриша молча переглянулись.
– Этот, с которым ты недавно по стенке как блоха скакал? Понятия не имею. Кажется, он еще позавчера съехал.
– Разве он был не с вами?
Гриша посмотрел на меня, как на безнадежно больного человека, повел плечами.
– Так ты ж его сам сюда привел.
– Это кто вам такое сказал?
– Он. Рано утром, за несколько часов до того, как вы на стену пошли, он привалил сюда, спросил, не приходил ли ты, поставил палатку. Мы так и подумали, что это твой товарищ. А что случилось, Кирюша? Тебя, что ли, снова обидели? Может, сходим наверх, нервишки полечим? – И он кивнул на стену Сокола.
– Нет уж, – пробормотал я. – Спасибо. Сыт надолго.
Я уже ломанулся через куст, чтобы вернуться на шоссе, но, вспомнив о важном, снова повернулся к Князеву. – Послушай, ты помнишь, как мы встретились у овощного ларька и я сказал тебе, что приду к вам? Ты никому случайно не говорил, что утром я буду у вас? Ну, где-нибудь в автобусе или на рынке в запале разговорчивости?
Князев посмотрел на меня тем же взглядом, что минуту назад Гриша. М-да, подумал я, на нервной почве у меня что-то с головой случилось. Где это я видел, чтобы у Князева был запал разговорчивости? Да он лишнего слова под пытками не скажет.
Я вяло махнул удивленным скалолазам рукой и пошел в поселок. Время приближалось к полудню.
Глава 15
У самого подъезда своего дома я вспомнил, что должен был сегодня в восемь утра ехать на «ЗИЛе» к пирсу и грузить бочки с килькой. Я механически глянул на часы, хотя знал, что сейчас уже где-то около двенадцати. В сердцах врезал кулаком по ладони. Клим теперь меня съест. Надо быстро идти к нему, извиняться, объяснять ситуацию и попытаться что-либо исправить. Может быть, удастся перезаказать машину на завтра?
Я круто развернулся и пошел в обратную сторону, как вдруг, к моему удивлению, из кустов выскочил милиционер и, придерживая на голове фуражку, кинулся ко мне со словами:
– Куда драпаешь?! Назад!
Я не то что драпал, я даже остановился от неожиданности, предполагая, что меня приняли не за того, кого надо. Милиционер, счастливо улыбаясь, крепко схватил меня под руку, во вторую мертвой хваткой вцепился Кныш, который подозрительно часто стал попадаться мне на глаза. Оба разом выдохнули воздух, будто приняли по стакану, и повели меня за угол дома.
– Ребята, а вы не ошиблись насчет меня? – спросил я.
– Плохи твои дела, Кирилл, – ответил Кныш, качая головой и по-прежнему не глядя мне в глаза. – В каком смысле?
Он не стал объяснять мне смысла слов. Мы подошли к милицейскому «УАЗу», который дожидался нас у входа в продуктовый магазин. Отворилась дверка зарешеченной кабины. Меня аккуратно подтолкнули вовнутрь.
Имей в виду, Кирилл Андреевич, сказал я себе, когда дверка с шумом захлопнулась, все на свете развивается согласно законам логики.
* * *
Меня допрашивал следователь из симферопольской бригады. Это был низкорослый, даже миниатюрный мужчина, одетый соответственно курортной местности в джинсы и белую футболку. Он относился к той категории людей, которые умеют и, должно быть, любят неотрывно смотреть в глаза своему собеседнику. За все время нашей милой беседы, а это без малого полчаса, он ни разу не отвел глаз от моего лица. Говорил он спокойно, с чувством доброжелательности и в общем произвел на меня хорошее впечатление, несмотря на то, что поставил передо мной такую проблему, от которой впору повеситься.
– Кирилл Андреевич, где вы были сегодня ночью ориентировочно с четырех до шести утра?
– Спал у моря под Новым Светом. – Я решил не пересказывать подробно всю ночную историю.
– Один?
– Со мной был товарищ, но где-то около полуночи он ушел.
– Куда?
Я пожал плечами.
– А кто может подтвердить, что вы были именно там? – задал следователь очередной вопрос.
– К сожалению, никто. Могу я узнать, почему меня задержали?
– Секундочку. Перед тем как отправиться на берег моря, вы брали с собой какое-нибудь снаряжение? Ну, скажем, рюкзак, палатку или спальный мешок?
– У меня был рюкзак.
– Какого цвета?
– Оранжевого.
– Не было ли на рюкзаке каких-нибудь опознавательных знаков?
– Там были мои инициалы. Машинная вышивка.
– В чем вы были одеты, когда вышли в Новый Свет?
– В том же, в чем и сейчас.
– Была ли у вас еще какая-нибудь одежда?
– Свитер. Но я его не надевал.
– Какого цвета?
– Светло-серого.
Следователь выждал паузу. Мне надоел его пронизывающий взгляд, и я опустил глаза. Должно быть, это выглядело так, будто я солгал, и мне стало стыдно.
– В камере хранения для вас должны были оставить передачу. Вы вскрыли ячейку и что там нашли?
– Я не вскрывал ячейку, она вообще не была заперта. А внутри я нашел конверт.
– Кто может подтвердить это?
Я снова пожал плечами, а следователь выждал паузу.
– Кирилл Андреевич, – сказал он тем же тоном, – мы располагаем большим количеством улик против вас, и я имею все основания задержать вас.
– Может быть, вы мне скажете, в чем меня обвиняете?
Снова пауза. Не моргая, как портрет без рамки, следователь продолжал пытать меня своим взглядом.
– Сегодня рано утром в районе Никитского ботанического сада…
Я уже понял, что он скажет дальше. Вот о чем предупреждал меня некто через рыжего легкоатлета и для чего мне следовало обеспечить себе алиби. Я почувствовал, как моментально вспотели ладони – у меня всегда так бывает, если предстоит боевая работа. Странно, однако, устроен наш человек. Следуя логике, я должен был сейчас первым делом подумать об адвокате, о железных фактах, которые доказали бы мою невиновность, я же почему-то подумал о том, что этого немощного следователя я могу вырубить одним ударом и с легкостью выскочить через окно.
– …было совершено убийство, – продолжал следователь. – Автомобиль, в котором вместе с водителем ехал потерпевший, был расстрелян в упор из пистолета. Водитель в тяжелом состоянии доставлен в больницу, пассажир скончался на месте… Вы пока не смогли доказать мне свое алиби.
– Я должен доказывать свою невиновность?
Следователь поднял брови, слегка склонил голову набок.
