Книга Черный тюльпан, страница 38. Автор книги Андрей Дышев

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Черный тюльпан»

Cтраница 38

Еще на шоссе я заметил, что рядом с палатками горит костерок. Оказалось, что Гриша не спит, сидит, задумавшись, на каменном стульчике, смотрит в огонь. Я, ломая на своем пути ветки, вынырнул к нему из мрака ночи, ожидая, что он сейчас схватится за топор, но Гриша лишь медленно поднял сонное лицо и, узнав меня, радостно улыбнулся.

– А-а, – шепотом сказал он. – Беглый каторжник! Садись к костру, сейчас твои кандалы распиливать будем. А почему снял полосатую робу?

Юмор у него, надо сказать, еще тот. Я присел рядом, подкинул в костерок ветку.

– Князь спит?

Гриша кивнул.

– Князь рано ложится – рано встает. У меня же все наоборот. А сегодня из-за погоды с обеда до вечера дрых в палатке. Вот сейчас и не спится… А ты ложись на мое место. Утро вечера мудренее, утром будем решать, что с тобой делать.

Я смотрел на освещенное красными бликами круглое, вечно подпухшее и помятое лицо Гриши, и в голове крутились слова Анны: «На стене он совершает подвиги, а потом с такой же самоотверженностью закладывает тебя милиции». Я не хотел, чтобы Гриша по выражению моего лица догадался, о чем я думаю, и, кивнув ему напоследок, полез в палатку.

Прошли те времена, когда я спал по десять часов подряд, не просыпаясь ни разу. Теперь же одна половина мозга спала, а другая следила – не треснет ли ветка под чьими-то ногами, не заскрипят ли тормоза машины на шоссе. Словом, это был не сон, а сплошное мучение, и, как только стало рассветать, я вылез наружу, где чувствовал себя в большей безопасности.

Бодрствующая смена лагеря сменилась. Теперь у очага я увидел Князева. Он сидел на корточках перед примусом и энергично подкачивал в него воздух. Гриша, надо полагать, уже спал в его палатке. Мы молча приветствовали друг друга.

Я сбегал к морю и искупался – не столько ради удовольствия, сколько ради того, чтобы убедиться в отсутствии на шоссе машин, а среди деревьев засады. Когда вернулся, Князев уже разлил по кружкам кофе и намазывал на хлеб шпротный паштет.

– Как будешь выкручиваться? – спросил он.

– В Ялту поеду, – ответил я. Когда я разговаривал с Князевым, то невольно перенимал его манеру и фразы мои становились короткими и скупыми. – Предстану перед водилой. Пусть подтвердит, что не я стрелял.

– Правильно, – кивнул Князев.

На этом, собственно, наша беседа и закончилась. Мы молча допили кофе, любуясь облачком, которое белой шапкой налезло на вершину Сокола, затем Князев встал, закинул за плечи маленький штурмовой рюкзачок и повесил на поясной ремень радиостанцию.

– На рынок, – пояснил он и быстро пошел к шоссе.

Еще некоторое время я видел его вылинявшие шорты и длинные загорелые ноги в белых кроссовках. Простой радиоинженер из Питера, думал я. Мало зарабатывает. Ну и что? Нельзя же все мерить суммой заработка. Может быть, он счастлив уже только оттого, что у него есть верные друзья, что ему покоряются вершины, что он отрывается от грешной земли и, как по ступеням, поднимается до самых облаков. И этот спартанский образ жизни, эта палатка среди деревьев, которые наполняют воздух головокружительным запахом хвои, этот костер в очаге из морских гладких камней – предел мечтаний, который он никогда не унизит банальным земным предательством.

Я посмотрел вверх. Эта стена, это чудо природы, манила меня к себе. За последние дни я несколько раз поднимался по ней, но сейчас вдруг нестерпимо захотелось опять пойти к вершине, ощутить тепло, исходящее от камня, словно от живого существа, увидеть, как постепенно удаляется от тебя земля, расширяется кругозор и все становится игрушечным, несерьезным, безобидным.

Я не стал будить Гришу, воспользовался его снаряжением и по перилам стал подниматься вверх. Горы как наркотик. Чем чаще на них бываешь, тем больше хочется к ним опять. Откуда в них столько притягательной силы?

Я долез до середины – не меньше двухсот метров от подножия, а от уровня моря все двести пятьдесят. Пристегнулся карабином к крюку, оперся ногами о стену, откинул туловище назад, сцепил руки на затылке «замком». Слабый ветер раскачивал меня, как маятник, стая чаек с ленивым криком кружила подо мной, по узкому воздушному коридору, как НЛО, беззвучно скользил обрывок облака, в самом деле похожий на тарелку. И бездна чистого теплого воздуха вокруг. Непередаваемое ощущение.

Я уже начал потихоньку засыпать между небом и землей, как неожиданно услышал снизу крик, который в мгновение нарушил идиллию. Теперь я понимал, как можно ненавидеть приземленную жизнь, находясь на уровне облаков. Пришлось принять вертикальное положение и посмотреть вниз. Рядом с палатками, похожими на огрызки цветных карандашей, отчаянно размахивал мне руками Гриша. Разобрать, чего он от меня хочет, не было возможности, и я решил спуститься, потому как он уж слишком настойчиво махал мне руками. Когда я заскользил вниз, он замолчал – значит, я правильно его понял.

– Привет! – буркнул он мне, когда я приземлился, и стал отцеплять меня от перил. – Сейчас я тебе такое скажу, что ты сразу на Эверест пойдешь.

Он заинтриговал меня настолько, что даже сердце стало биться чаще. Мы подошли к очагу. Гриша взял радиостанцию, стоящую на каменном столе, и сказал:

– Пока ты там ползал, я случайно поймал разговор двух мужиков.

– Каких мужиков? – не понял я.

Гриша пожал плечами.

– Затрудняюсь ответить тебе, но один из них был человек по имени Джо.

– Ты слышал, как он говорил по радио?! – не поверил я.

– У меня сбился диапазон, на котором мы обычно работаем с Князем, я стал крутить настройку и нечаянно поймал, как двое, значит, обмениваются информацией.

– О чем говорили, ну?

– Это, как я понял, был уже конец разговора…

– Гриша, короче! – взмолился я.

– Один, значит, говорит: «Джо, он собрался ехать в Ялту, чтобы водила засвидетельствовал его непричастность». Или что-то в этом роде. А Джо отвечает: «Хорошо, я понял». Первый спрашивает, значит: «Когда опять выходим на связь?« – а Джо отвечает: «Как вчера», – и, значит, дает отбой.

– А что значит «как вчера»? Это во сколько – «как вчера»?

– Да я откуда знаю?

– Слушай, Гриша, а чей голос-то был?

Гриша пожал плечами.

– Я не разобрал.

Я прожигал его взглядом. У меня прямо-таки срывался с языка вопрос: «Не Князя ли это был голос?» – и, опасаясь, что не сдержусь, я стиснул зубы и замычал, как от невыносимой боли.

– Ну чей, подумай!

– Да откуда я знаю, чей! – вспылил Гриша. – Говорят тебе: не разобрал.

– Вот так вот, – произнес я совершенно бессмысленную фразу и даже зубами скрипнул. – Продают с потрохами среди бела дня.

– А кто знал, что ты в Ялту собрался?

– Да все знали!

– А я не знал, – ответил Гриша и развел руками.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация