– Обещаю, – произнесла Дина и опустила трубку на аппарат. Потом она еще долго лежала, подперев голову руками. «Все это не случайно, – думала она. – Эта бестия настолько хитра, что я начинаю ее бояться. Она чувствует деньги, как свинья грибы… Начала с Геры. Теперь я».
Прошел час, а Дина так и не решила, пойдет она на встречу с Назаровой или нет.
* * *
Казалось, чем жарче светило солнце, тем мягче становился характер у Гочи. Как у мороженого.
– Ну, что у тебя? – спросил он немного усталым, но почти родственным голосом.
– Нормально.
– Сделал?
Это о «Москвиче». Гера кивнул и тотчас послал просьбу:
– Мне машина нужна, Григорий Чкалович. До вечера.
– Нужна – бери, – тотчас согласился Воркун. – Меня никто не спрашивал?
– Приезжал человек на «Ауди».
Гера чувствовал, что Гоча испугается. Но что в такой степени – даже предположить не мог. Хозяин остановился, словно налетел на каменную стену.
– Что он? – невнятно спросил Воркун и повернулся к Гере всем своим большим и нескладным телом. – Ну, как?.. Объясни подробно! Что? Чего? Зачем?
Гера расписал во всех красках свое впечатление о машине, дал детальное портретное описание водителя, со стенографической точностью повторил его вопросы и закончил рассказ воспроизведением аллегорического образа пылевого облака, похожего на тайну.
Хозяин выслушал и опять повернулся к нему спиной.
– Ну, давай, – произнес он рассеянно. – Дуй!
Гоча иногда давал пользоваться своим старым и разбитым, словно в гонках на выживание, «Мерседесом», на котором возил вагонку и рубероид на дачу. В качестве мзды он обычно требовал или возвратить машину с полным баком, или купить на рынке продукты и отвезти его жене, или же выполнить еще какие-нибудь хозяйственные поручения. На этот раз Гера заполучил машину без всяких «нагрузок».
* * *
Старый «мерс» все равно «мерс». Гера получал удовольствие от вождения и, экономя время, щедро давил на газ. Редакция газеты «Мир молодежи» находилась на Садовом кольце, недалеко от большого магазина, торгующего лазерными дисками. Гера не без труда нашел место для парковки, запер двери и зашел в арку. Еще несколько минут он блуждал по грязным и узким дворикам, следуя указателям, нарисованным краской на стенах, пока они не привели к прочной стальной двери.
Вахтер послал его на третий этаж. Секретарша – в дальний торцевой кабинет. Хозяин кабинета, глянув из-за монитора, молча кивнул на дверь, находящуюся напротив. Там наконец Гера нашел Дину.
С ним такое часто случалось: если он общался с каким-либо человеком непродолжительное время, а потом создавал его образ в памяти, то этот образ при новой встрече почему-то разительно отличался от оригинала. Будущему журналисту стыдно было обладать такой плохой зрительной памятью. И по этому поводу Гера комплексовал.
Ему почему-то казалось, что в день знакомства волосы у Дины были выкрашены в ярко-желтый цвет, а глаза были карими. Оказалось, что она шатенка с серыми глазами. Темные очки были заведены на лоб и придерживали чуб мальчишеской короткой стрижки. Черная майка, плотно облегая тело, оставляла открытыми шею, плечи и руки. Легкие спортивные брючки, расклешенные книзу, подчеркивали обтекаемую, как у подводной лодки, фигуру. Дина сидела на столе и разговаривала по телефону. Увидев Геру, она кивнула и пальцем показала на стул.
Гера сел и стал рассматривать пепельного цвета стены, на которых висели листы с фразами и картинками. У самой двери болталась на веревочке жестяная банка из-под колы с прорезью, и над ней надпись: «Коль глядишь на штуку эту, не скупись, клади монету».
Дина положила трубку. Гера опустил в прорезь шайбу от винта – монеты в кармане не оказалось.
– Ты за визиткой? – спросила Дина, словно читая его мысли. – Кофе выпьешь?
Гера все пытался поймать ее взгляд, но безрезультатно. Дина старательно отводила взгляд.
– Как поживает твой прибабахнутый братец? – спросил Гера, не очень уверенный в том, что этот вопрос не обидит Дину.
– Прекрасно… Сколько тебе ложек сахара?
– Одну… Ты всегда жила с ними?
– Нет, только третий год… Садись за мой стол.
– А раньше где?
– Раньше я жила с отцом в своей квартире. А когда отец умер, я переселилась к мачехе.
– Зачем?
– Ты у меня интервью берешь?
– Мне просто интересно, по своей воле ты насилуешь психику или по воле рока.
– По воле рока… Мачеха сама предложила мне прописаться у нее, а мою квартиру продать. И я согласилась.
Гера взглянул на Дину с некоторым испугом.
– Надо же, какое мудрое решение!
– Старший сын мачехи заболел лейкемией. И ему нужны были деньги для лечения за границей, – пояснила Дина. – Правда, потом выяснилось, что он ничем не болел, а просто захотел жить и работать в Германии.
– Понятно. Значит, у них это наследственное. Как это назвать… Подонкизм? Сволочизм? Или скотиния? И что дальше?
– Дальше? – переспросила Дина и обняла себя за плечи, словно ей стало зябко. – Дальше будет вот что – старший закрепится в Германии, и мачеха с младшим переедут к нему.
– А квартиру оставят тебе?
– Они оставят мне комнату. А все остальное продадут.
– В итоге ты окажешься в коммуналке?
– Скорее всего на улице… Ладно, хватит о грустном. Держи свою визитку!
Гера щелкал пальцем по картонному квадратику и вспоминал высокую сухощавую женщину.
– Хочешь, я ее припугну?.. В каком-то кино это уже было. Ты скажешь мачехе, что я покупаю твою комнату. В ней будет склад краденых вещей, наркотиков и регулярно будут проходить сходки воров.
Наконец Дина взглянула на Геру. Черт возьми, она что-то не так понимала! Настороженность и подозрительность в ее глазах были столь откровенны, что даже лицо стало неузнаваемым.
– Припугнешь? – медленно повторила она. – Нет, спасибо. Я как-нибудь обойдусь без твоих услуг. Я не продам свою комнату. Этого не будет, понятно тебе?
– Понятно, – ответил Гера. – А разве речь шла о ее продаже?
– Не знаю, – уклончиво ответила Дина.
– Чудная ты какая-то, подруга, – подытожил Гера, отхлебывая остывший кофе. – Позвонить от тебя можно?
– Ты хочешь звонить Назаровой?
– Да, я обещал.
– Ее сейчас нет дома. Позвони вечером.
– Правда? – удивился Гера. – А ты откуда знаешь?
– Я звонила ей вчера. Мне нужна была кое-какая информация от ее приятеля… бывшего сотрудника уголовного розыска… Вот, если хочешь, почитай. Я поставлю эту заметку в завтрашний номер на первую полосу.
