– Извините, – дрогнувшим голосом произнесла Дина. – Я просто неправильно вас поняла.
– А вы меня извините, – сказала Гере Назарова и мило улыбнулась. – Но вы тоже виноваты. Позвонили бы мне, как мы условились, и не было бы всей этой путаницы. Идемте, мне надо с вами поговорить.
Гера многозначительно взглянул на Дину. Девушка не выдержала его взгляда и опустила глаза. «Неплохо играет, – подумал Гера. – Вот только смысл игры в чем?»
Актриса вышла из комнаты первой и, приподняв руки, чтобы ненароком не коснуться покрытых белой пылью перил, пошла вниз. Гера последовал за ней, чувствуя себя инфантильным подростком, которого в уличной драке защитила мама.
– Это ваша машина? – спросила Назарова, кивая на «Мерседес».
Он не успел ответить утвердительно, как она открыла дверь и села на переднее сиденье.
– Поехали! По дороге и поговорим.
Она угадала его желание больше не видеть с собой рядом Дину. Гера, сев за руль, завел мотор и тронулся с места. Белое облако поглотило и фигуру девушки, и допотопный сарай.
* * *
– Вы думаете, она нарочно «перепутала» номер дома? – спросил Гера.
Назарова уже немного остыла и предпочла не наносить влево-вправо сабельные удары.
– Не будем на нее всех собак вешать, – сказала она. – Может быть, девчонка и в самом деле плохо расслышала номер… Журналисты – народ своеобразный. Они смотрят на жизнь не так, как мы с вами. Все событийное полотно они мысленно режут на заметки и статьи. Отходов не бывает. В дело идет даже совершенно пустяковое событие. Этим и определяется способность к журналистике – умеешь ли ты из мухи сделать слона, а из заурядного факта – сенсацию… Да что это я вам объясняю? Если не ошибаюсь, вы тоже журналист?
– Будущий, – поправил Гера. – Редактор «Комсомолки» пообещал мне должность собственного корреспондента по Алтайскому краю, если я получу диплом. А до диплома еще как до Пасхи.
– Получите, – уверенно сказала Назарова. – Вы учитесь в МГУ?
– Нет, в гуманитарном институте.
– Жаль, – ответила Назарова. – В МГУ, на кафедре журналистики, у меня есть знакомые. Я бы вам помогла… Так вы с Диной раньше не были знакомы?
– Нет.
– Вот это девчонка! Вот это фантазия! – покачала головой Назарова. – Хотите знать, как все было?
– Хочу.
– Я действительно знала Макса. Как-то он мне помог. Обещал еще что-то там сделать с топливопроводом, но когда я приехала в мастерскую… Это было ужасно! Я не могла выйти из шока. Меня убеждали криминалисты, что состава преступления нет, что произошло банальное воспламенение электропроводки, но я не поверила. Мне казалось, что Макса убили. А тут еще предстояла запись телепередачи. И я сама придумала сценарий. Это было похоже на сумасшествие. Я так жаждала мщения, что сама вошла в образ убийцы…
Она замолчала. Гера мельком глянул на нее. Глаза актрисы были полны слез. Торопливыми движениями она вынула из сумочки пачку сигарет «Блэнд» и закурила.
– Потом я поняла, что это было глупо. Когда увидела вас в гримерной, то мне стало ясно, что мы с вами почти родственные души: вы, как и я, хотите найти убийцу. Убийцу, которого нет и никогда не было. Вы были слишком возбуждены, под ногами все время крутилась эта странная девчонка, и я не могла обо всем откровенно рассказать вам… Зачем вы отдали ей мою визитку?
– Так получилось…
– Не знаю, чем вы ей не понравились, но Дина решила, что вы каким-то образом причастны к смерти Макса.
– Причастен! – возмутился Гера этому чрезмерно мягкому слову. – Да она была полностью уверена, что я самолично сжег Макса!
– Она еще очень молода, простите ее… Она позвонила мне и сказала, что видела у вас в руках пейджер, и попросила назвать его абонентский номер. Я не знала, для чего ей это надо… Я ждала вашего звонка, хотела встретиться с вами в театральной мастерской, а Дина, оказывается, уже сплела для вас сети. Глупо все получилось.
– Не думаю, – ответил Гера. – Эта представительница древнейшей профессии хитрее нас, вместе взятых. Такие фокусы просто так не делаются.
Гера остановился на светофоре. Какая-то бабуся, переходя дорогу по «зебре», зачем-то замахнулась на «мерс» клюкой.
– А вы знаете, я ведь был абсолютно уверен, что вы… что вы каким-то образом…
– Я знаю, – прервала его Назарова и опустила ладонь ему на колено. – Не переживайте по этому поводу. И не думайте про Дину плохо. Все мы ошибаемся… Остановите здесь, пожалуйста.
Гера тормознул рядом с дворцом спорта «АЗЛК». Прежде чем выйти, Назарова протянула ему два театральных билета.
– Очень интересный спектакль. Придете?
– Приду. Вы в нем играете?
– Нет! – улыбнулась Назарова. – Я играю другую роль. Как-нибудь увидите.
– А зачем два билета?
– Ну есть же у вас девушка!
– Здесь нет.
– Тогда придите с Диной.
Гера не понял – шутка это или какой-то очередной фокус.
– Спасибо, – ответил он, пряча билеты в нагрудный карман. – Жаль, конечно, что у вас другая роль.
* * *
Назарова раскладывала пасьянс, но сегодня карты путались, не шли к нужной масти, и в конце концов она смела их в одну кучу и кинула на пол. Она терялась в догадках, чувствуя, что сделала ставку не на того человека. «Гера – наивный мальчик или же только притворяется им? – думала она. – А Дина? То, что она ворвалась в гримерную, было проявлением юношеского максимализма и наивного отношения к журналистике? Или же она очень серьезно заинтересована судьбой Макса?»
Даже приблизительных ответов на эти вопросы у Риммы не было. Она села на пол и стала перебирать карты. Сначала нашла в колоде короля и положила его перед собой. Затем – пикового валета. Рядышком с королем, почти вплотную. Червового валета она долго держала на ладони, рассматривая его светлые кудри, а потом положила его слева от короля. Подумала и передвинула за валета пикового. Осталась дама. Бубновая шатенка с серыми глазами.
Все остальные карты, кроме туза и нескольких шестерок, в игре не участвовали, и Назарова смела их под батарею. Безликий туз, представляющий из себя щит, обрамленный какими-то иголочками, веточками, фазановыми хвостами, и в жизни был таким же: безликим, но могущественным. Назарова поцеловала его и поставила сверху карточного ряда. А вот шестерки она долго перебирала в руках, не зная, куда их пристроить и нужны ли они вообще.
Потом она выпила шампанского, подняв с пола карту, положила ее рубашкой вверх в пепельницу и щелкнула зажигалкой.
«ДОРОГОЙ ДРУГ! – через несколько минут набирала она на компьютере. – В ПЯТНИЦУ, 18 ИЮНЯ, ПО РТР СОСТОИТСЯ ПЕРВЫЙ ВЫПУСК ТЕЛЕПЕРЕДАЧИ «ИСПОВЕДЬ»…»
* * *
Как ни странно, в мастерской он еще застал Гочу. Хозяин был в синей спецовке, с черными руками, и потому выглядел непривычно.
