Трэгг и полицейский вышли из конторы.
Глава 6
Мейсон сказал Делле Стрит:
– Трэгг, наверное, уже далеко. И, как видно, приставил ко
мне «хвост». Но мне все же очень хочется поговорить с миссис Фелтинг Граймс.
Так что садись в машину и…
В эту минуту отчаянно, частыми короткими звонками
затрезвонил телефон, и было ясно, что дежурная у пульта пытается подать
адвокату какой-то сигнал.
Прежде чем Мейсон успел кивнуть Делле Стрит, чтобы она сняла
трубку, дверь открылась и в комнату вернулся лейтенант Трэгг с полицейским в
штатском. Они вели с собой Гвинн Элстон.
– Решил удивить вас скорым возвращением! – весело объявил
Трэгг. – Эту молодую даму зовут мисс Гвинн Элстон, Перри. Интересно, вы можете
опознать ее?
С деревянным, непроницаемым лицом Мейсон спросил:
– А зачем? Она хочет получить деньги по чеку?
– Согласно корешку в ее чековой книжке, она вчера выписала
чек на имя Перри Мейсона на сумму пять долларов.
– Вы не имели права брать у нее сумку или чековую книжку без
ордера на обыск, – объяснил Мейсон.
– Знаю, – ответил Трэгг. – Думаю, что время от времени мы
совершаем мелкие оплошности. Но, видите ли, то, что мы узнали, настолько важно…
Конечно, мы не считаем это уликой, Перри.
– В том-то и дело. Вы думаете, что поймали меня на нарушении
буквы закона, потому что я не сообщаю об убийстве, о котором вы узнали по
слухам, а потом берете и нарушаете сами законы об обыске и аресте, считая, что
это в порядке вещей.
– Мы-то работаем в интересах правосудия, – возразил Трэгг.
– А с чего вы взяли, что у меня другие интересы? – спросил
Мейсон.
– Вот об этом я и хочу поговорить с вами. Видите ли, Мейсон,
эта молодая дама проявила исключительную сдержанность по поводу того, почему
она выписала вам чек на пять долларов, где она была в ближайший час и все такое
прочее.
– Не хотите ли присесть? – спросил адвокат.
Трэгг повернулся к Гвинн Элстон и радушно предложил:
– Вы бы сели, мисс. А мы уж постоим.
– Зачем вы пришли, лейтенант? – на сей раз не выдержал
Мейсон.
– Видите ли, – сказал Трэгг, – в этом беда вашего брата,
гения. Вы умеете мыслить только блестящими озарениями, Перри, и пренебрегаете
добрым старым кропотливым трудом. Взять, к примеру, хотя бы эту девушку. Как
только вы позвонили и сообщили о преступлении, мы сразу приняли некоторые меры
предосторожности. Мы позвонили в таксомоторную компанию, стоянка которой
находится перед вашей конторой, и попросили их передать по радио, что все
водители такси, взявшие пассажиров около этого здания в последние пятнадцать
минут, должны сообщить об этом по телефону. Затем мы позвонили на две ближайшие
автостоянки и сказали, что каждый, кто недавно поставил там машину, должен быть
задержан, как только предъявит квитанцию, особенно если покажется, что он
спешит.
Ну конечно, отношения с некоторыми гражданами мы подпортили.
Пришлось задержать два такси, взявшие здесь пассажиров. И один бедняга,
кажется, опоздал на самолет. Он грозится подать в суд на городские власти, на
полицию, на водителя и на таксомоторную компанию, но нам пришлось проверить
его. Мы пытались сделать это как можно менее болезненно – он сам виноват, что не
поехал в аэропорт загодя.
Потом мы задержали человек десять на двух автостоянках, и
все они вопят как резаные. Мы поехали туда и просеяли их довольно быстро, пока
не наткнулись на эту дамочку.
Эта девушка рассказала нам довольно странную историю. Она не
очень-то искусно лжет. Вероятно, она порядочная девушка и не научилась еще
врать по-настоящему. Когда мы проверили ее водительские права и начали задавать
вопросы, она вдруг заявила, что не будет больше отвечать, пока не повидается со
своим адвокатом. Тут-то, раз уж она открыла свою сумочку, доставая водительские
права, мы взглянули заодно на чековую книжку и обнаружили, что Перри Мейсону
была уплачена сумма в пять долларов…
И тогда, сопоставив факты, мы решили, что, возможно, эта
самая девушка и рассказала вам о трупе Фрэнклина Гиллетта в усадьбе Джорджа
Бакстера, и, естественно, нам захотелось выяснить, что ей об этом известно.
– И что, вы спросили у нее? – поинтересовался Мейсон.
– Да. И она захотела поговорить с вами.
– И вы решили, что пять долларов – подходящий для меня залог
в деле об убийстве? – спросил Мейсон.
– Вовсе нет, – ухмыльнулся Трэгг. – Это вчерашний чек. Она,
очевидно, советовалась с вами по поводу каких-то мелких неприятностей, а к
сегодняшнему дню мелкие неприятности повлекли за собой убийство.
Мейсон взглянул на Гвинн Элстон. В ее глазах стояла
красноречивая мольба. Едва заметно адвокат покачал головой.
– Ну, – настаивал Трэгг, – что скажете?
– Да, мисс Элстон – моя клиентка. И я бы хотел поговорить с
ней наедине.
– Боюсь, Мейсон, сейчас не получится, – заметил лейтенант
Трэгг. – Ей еще не предъявлено обвинение, но мы ее допрашиваем, и я совершенно
уверен, что окружной прокурор тоже захочет допросить ее. И думаю, Гамильтон
Бергер, наш окружной прокурор, получит довольно смутное представление о деле,
если я разрешу вам поговорить с вашей клиенткой наедине.
– Значит, она арестована?
– Если хотите, да, арестована, – ответил Трэгг. –
Послушайте-ка, Перри, мы не хотим быть пристрастными в этом деле, но молодая
привлекательная женщина отказывается отвечать на вопросы. Это уже само по себе
подозрительно.
– Вот что получается, когда хочешь помочь полиции, – сделал
вывод Мейсон. – Если бы я подождал еще полчаса, а потом позвонил вам…
– Тогда оказалось бы, что вы утаиваете показания, – перебил
Трэгг. – Да, вы не дурак, Мейсон, и знаете, что к чему. Вы хотели соблюсти
невинность и позвонили нам в тот самый миг, когда мисс Элстон выходила из вашей
конторы. Но я уже сказал, Перри: вы, люди блестящего ума, иногда недооцениваете
рутинную, каждодневную работу полиции, добрую старую работу ногами и
методическое расследование в отличие от порывов вдохновения.
Мейсон повернулся к Гвинн Элстон:
– Мисс Элстон, я, как ваш адвокат, рекомендую вам не
отвечать ни на какие вопросы, не делать никаких заявлений, пока у меня не будет
возможности самому разобраться в ситуации… Должен вам сказать, что я постепенно
в ней разбираюсь. Надеюсь в ближайшие несколько часов выяснить достаточно
много. Полагаю, что лейтенант Трэгг будет относиться к вам как отец родной.
Полицейские вам скажут, что совсем не хотят быть пристрастными и, если вы
невиновны, они ни за что не отдадут вас на съедение газетчикам. Если вы сможете
вспомнить свои передвижения в последние двадцать четыре часа, они будут только
рады вас отпустить. Они много чего вам скажут, лишь бы заставить вас
заговорить. Но вы не говорите. Ни слова. Сидите и молчите. Дайте им понять, что
говорить за вас буду я.
