– Между нами, – спросил Мейсон, – скажите, за сколько
времени до смерти Карвер осматривал Гормана?
– Может быть, за сутки.
– И нашел у него болезнь сердца?
– Вы задаете много вопросов, – посетовал Болтон. –
Собственно, док Карвер встретил Гиллетта на улице – не то на почте, не то
где-то еще, – узнал и посмотрел на него внимательно. Вы не поверите, мистер
Мейсон, как много доктор может сказать по одному вашему виду и поведению,
особенно тот, кто умен и образован.
– Понятно, – кивнул Мейсон. – Выходит, что доктор Карвер
встретил Гормана Гиллетта на почте и понял, что тот, по всей вероятности, умрет
в ближайшие сутки от закупорки сосудов?
– Ну, если хотите, можно сказать и так, – вздохнул Болтон. –
А вы понимаете это именно так?
– Я просто хочу называть вещи своими именами, – возразил
Мейсон.
– Вам нужна чистая правда?
– Чистейшая?
– Не приукрашенная?
– Нет, не приукрашенная.
– Что ж, – согласился Болтон, – вы платите наличными, мистер
Мейсон, и мы обязаны вас обслужить. В общем, это случилось так. У Гиллетта был
дружок по имени Эзра Хонкатт, и они с ним вместе собирались что-то разнюхать,
хотя Эзра не сказал мне конкретно, что именно они собираются разнюхивать, но у
меня сложилось впечатление, будто они хотели выследить и подстрелить оленя.
Так вот… Эзра пришел в хижину Гормана. Они собирались
позавтракать с ним, но того, по всей видимости, не оказалось дома. Нигде не
было никаких признаков жизни – ни огня, ни запаха кофе. Эзра вошел – знаете ли,
тут все так запросто делают, – а Горман лежал в постели, и Эзра сказал ему пару
слов, дескать, лентяй, пора вставать. Но видит – Горман не шевелится. Тогда он
подошел и ткнул его кулаком в ребро, тут и понял, что тот мертв.
Эзра явился ко мне, чтобы я скорее сходил и посмотрел, что к
чему… В общем, сами понимаете… Я знал, что старик док недавно видел его, и
отправился к нему, попросив дока взглянуть. Ну, док пошел, взглянул и говорит:
«Все нормально?» И я отвечаю: «По-моему, все нормально». Мы стянули с Гормана
одеяло, нижнее белье, но никаких дырок от пуль и ничего такого не нашли, и док
мне говорит: «Я лечащий врач и выпишу свидетельство о смерти от закупорки
сосудов!»
Я и отвез Гормана к себе в морг. Вот так все и было. Никому
другому я бы в жизни не рассказал, но вы платите наличными, мистер Мейсон, так
что можете рассчитывать на информацию.
– Спасибо, – сказал Мейсон. – У этого человека, Гормана, не
было родственников?.. Ну а друзей? Я имею в виду не местных друзей, не из этого
города.
– Да, об этом я уже думал, – сказал Болтон. – Покойник был
не очень-то разговорчив. Вы все поймете, когда увидите то место, где он жил. У
него были два-три приятеля, с которыми он охотился, иногда ловил рыбу… иногда
немного браконьерствовал. У нас тут олений край, и нам вовсе не улыбается идея
оставлять все свои деньги в мясных лавках. Мы стараемся быть законопослушными,
но не до полного же идиотизма.
– Понятно, – кивнул Мейсон.
– Так вот, у старого Гормана была пара дружков такого же
пошиба, как и он сам. Но в последние два года кто-то время от времени приезжал
к нему – красивый такой парень. Он никогда не останавливался в городе, ни с кем
не знакомился, а ехал прямо в хижину к Горману Гиллетту, какое-то время сидел у
него в гостях, потом садился в машину – и поминай как звали.
– А об этом человеке ходили какие-нибудь слухи? –
полюбопытствовал Мейсон.
– Конечно, ходили! В городе случается всякое, и люди болтают
об этом, а как же!.. Никуда не денешься. Люди болтают обо всем, что в новинку
или в диковинку.
– Так вы говорите, этот человек время от времени появлялся в
последние два года?
– Ну, может быть, не два, может быть, и больше. Никто точно
не помнит, когда он впервые появился, потому что никто его сначала не замечал.
Но через какое-то время люди обратили внимание, что около хижины Гормана стоит
машина, а однажды парень здесь заправлялся.
На лице Мейсона появилось заинтересованное выражение.
– И где же он брал бензин?
– Вон на той бензоколонке, за углом, прямо напротив моего
бюро.
– Как вы думаете, у него была кредитная карточка? – спросил
Мейсон. – Тогда можно было бы узнать номер водительских прав и…
– Не-ет, я об этом уже думал, – протянул Болтон. – Когда
искал, кто бы мог заплатить за похороны. Но номера прав там не оказалось.
Сейчас переедем через эту маленькую впадину на дороге, потом налево и немного
вперед, – продолжал Болтон. – Сейчас осторожнее… Вот, приехали! Теперь налево.
Мейсон повернул налево и поехал по довольно крутой
подъездной дорожке.
– Насколько я понимаю, – предположил Мейсон, – у Гормана
Гиллетта не было автомобиля.
– Автомобиля! – повторил Болтон. – Черт возьми, у него и
зубной щетки-то не было!
Фары осветили грубо сколоченную лачугу.
– Не знаю, следует ли входить мисс Стрит, – сказал Болтон. –
Он был ужасным неряхой и паршивым хозяином. Вряд ли девушка привычна к такому.
– Ничего, переживет. Мы хотим осмотреть вместе. Какое тут
освещение? Электричество есть?
– Нет. У него была керосиновая лампа, а у меня есть спички,
– ответил Болтон.
Они вышли из машины и пошли по упругому ковру из влажных
сосновых игл и листьев. Болтон первым подошел к двери, вставил в замок ключ,
отпер ее, вошел в дом и зажег спичку.
– Вы подождите, – сказал он, – пока я зажгу эту треклятую
лампу.
Делла Стрит потянула носом – в помещении стоял затхлый запах
человеческого жилья.
– Хочешь сигарету, Делла? – предложил Мейсон.
– Спасибо, хочу.
Мейсон достал из кармана пачку сигарет.
– Мне недостает моего серебряного портсигара, – посетовал
он.
– Думаете, вам его вернут?
– Конечно, – уверенно сказал Мейсон, – но в свое время. И на
нем будут нацарапаны инициалы Трэгга. На память.
Мейсон дал прикурить Делле и закурил сам. В глубине хижины
было слышно, как Болтон заправляет керосиновую лампу, с треском зажигает спичку
за спичкой. Керосиновая лампа зашипела, потом засвистела и наконец осветила
помещение ослепительным белым светом.
– Заходите, друзья, – пригласил Болтон.
Хижина состояла из комнаты с койкой в одном углу, столом в
другом и плитой посередине.
На полке стояло несколько банок с консервами. Здесь же были
раковина и два крана – с холодной и горячей водой, три стула и деревянный ящик
с прибитыми к нему досками, так чтобы при необходимости он мог служить
дополнительным стулом. На открытых полках стояло с полдесятка тарелок, банка
из-под сигар с видавшими виды ножами, вилками и ложками в ней. На полке, над
плитой, красовались закопченные кофейник и чайник. На гвозде, вбитом в стену,
висел таз.
