– Если бы они нашли его, – спокойно возразил Дрейк, – и если
бы его показания подтвердили рассказ Гвинн, ее бы выпустили. Нет, Перри, ты все
время идешь по ложному следу. Они хотят, чтобы Гвинн выложила свою версию, а
потом докажут, что она все это выдумала, что там нет и слова правды.
– Интересно, каким образом? – спросил Мейсон.
– Не знаю, – ответил Дрейк. – В телепаты я не гожусь, но
подозреваю: что-то у них есть такое, что изничтожит твою клиентку, Перри.
– Говорю тебе, Пол, они его нашли! – настаивал Мейсон. –
Что-то в его показаниях играет на руку обвинению… Но вот что я тебе обещаю:
если они где-нибудь откопают парня, который поклянется, будто ехал в одной
машине с Гвинн Элстон, но не давал ей никакого револьвера, то я от него мокрого
места не оставлю. Да, да, они наверняка нашли этого типа, Пол. А я хочу, чтобы
его нашел ты. Мы должны знать, кто это.
Дрейк покачал головой:
– Да не было его! И полиция готова это доказать. Не забывай,
Перри, у тебя нет ничего, кроме показаний твоей клиентки.
– А у них нет ничего, кроме показаний этого свидетеля. И
если они хотят сыграть только на них, то это будет хорошенькое зрелище.
– Не забывай о времени, Перри, – напомнил Дрейк. – В десять
ворота были закрыты и заперты. После десяти Гиллетт не мог бы попасть внутрь:
для его машины обязательно пришлось бы открыть ворота…
Следовательно, для убийства остается сорок пять минут. Оно
должно было быть совершено именно в это время. Именно тогда твоя клиентка
должна была завладеть револьвером. Она не может рассказать, что делала в это
время, и вот выдумала историю о таинственном полицейском, который дал ей
револьвер.
В девять пятнадцать она вышла из дома Гиллеттов – миссис
Гиллетт называет время совершенно точно – и наткнулась на Гиллетта. Он,
вероятно, ждал ее и заговорил с ней начистоту – дескать, теперь она знает, что
он двоеженец, и как она собирается себя вести…
Если бы она созналась, сказала, что убила его в порядке
самозащиты, у нее был бы шанс. Но не забывай, револьвер был у Гиллетта. Она
позвонила мне около половины десятого, а сразу после этого позвонила тебе.
Можно представить себе, что произошло. Гиллетт остановил ее.
Он хотел поговорить. У него был револьвер. Он хотел поехать куда-нибудь, где бы
им никто не помешал, и они остановились около усадьбы Бакстера. Она его как-то
успокоила, может быть, даже подпустила к себе поближе, потом схватила
револьвер, застрелила, въехала во двор усадьбы, чтобы припрятать тело, а потом
придумала эту байку про полицейского.
Мейсон сидел в раздумье.
– Она могла бы сочинить что-нибудь поубедительнее, Пол,
уверен. Она бы ни за что не показала револьвер. Выкинула бы его в первую
очередь.
– Трудно сказать, – возразил Пол, – поскольку мы не знаем,
что там было на самом деле. Почему-то ей не удалось избавиться от револьвера.
Вот она и решила сочинить эту небылицу, чтобы объяснить, как он к ней попал.
– Не забывай, что Гамильтон Бергер, окружной прокурор, вечно
что-нибудь упускает из виду. Он, может быть, сам того не понимает, но у него
нет ни малейшего шанса доказать, что у обвиняемой был этот револьвер, из
которого убили. Да, у нее был какой-то «смит-и-вессон» тридцать восьмого
калибра. Таких револьверов тысячи.
– И конечно, – продолжил Дрейк, – тут появился еще и ты со
своим портсигаром и зажигалкой, брошенными через забор.
– Ну конечно, – сказал Мейсон. – Я первый ударил по мячу на
мировом чемпионате, вот и все. Я хотел, чтобы полиция обыскала территорию, вот
и подвигнул ее на это. Мне пришло в голову, что убийца мог оставить там
револьвер.
– А что привело тебя к такой мысли?
– Просто хорошая техника расследования. Я хотел, чтобы они
обыскали территорию, и я тебя уверяю, Пол, они теперь прочесали там каждый
дюйм. Хотя этим они обязаны исключительно мне.
– Думаю, что прочесали, – согласился Дрейк и добавил: – Во
всяком случае, сейчас.
– Этого я и хотел, Пол. Ты будешь завтра на суде, и, может
быть, это не такая уж игра в одни ворота, как ты и Гамильтон Бергер себе
представляете. И я хочу тебя попросить еще кое о чем.
– О чем же?
– Проверь, где был Бакстер во время убийства.
– Он был в Бейкерфилде, – сказал Дрейк.
– Это он говорит, что был в Бейкерфилде.
– Он был там, – возразил Дрейк. – Мои ребята проверили его
показания. Он был в мотеле. В конце концов, Перри, это же очевидно.
– Что значит – вы проверили его показания?
– Это значит, что он зарегистрировался в шесть тридцать
вечера, сказав, что устал, собирается поесть и лечь спать. При мотеле есть
ресторан. Он пообедал там и подписал чек. Это первоклассный мотель с
обслуживанием по типу гостиницы. В них выписываются чеки, в номерах есть
телефоны и все такое, а утром вы уезжаете.
Глаза Мейсона сузились.
– Никто его не сторожил, пока он спал, – сказал он. – Что
мешало ему уехать из мотеля в семь часов, приехать на место и убить Фрэнклина
Гиллетта, потом вернуться в мотель и уехать утром?
Дрейк немного подумал.
– Ничего, – согласился он.
Мейсон улыбнулся.
Через несколько секунд Дрейк спросил:
– Ты можешь доказать, что все было именно так?
– А ты можешь доказать, что не так? – спросил Мейсон.
Глава 14
Судья Хэрлан Лапорт уселся на скамью и объявил:
– Назначенное на этот час предварительное слушание дела
«Штат Калифорния против мисс Гвинн Элстон» объявляется открытым.
– Свидетели готовы, – ответил Фарли Нельсон, представитель
окружной прокуратуры.
– Ответчик готов, – сказал Мейсон.
Судья посмотрел на Гамильтона Бергера, который сидел рядом с
представителем прокуратуры.
– Я вижу, окружной прокурор намерен лично участвовать в
деле? – спросил он.
– Да, я намерен лично участвовать в деле, – ответил
Гамильтон Бергер.
– Очень хорошо. Вызывайте первого свидетеля.
Гамильтон Бергер поднялся и проговорил:
– С позволения суда, я хотел бы предварительно решить один
вопрос: поступил запрос от адвокатов, представляющих интересы мистера Джорджа
Белдинга Бакстера, об аннулировании присланной ему повестки для явки в суд в
качестве свидетеля защиты.
– На каких основаниях? – спросил судья.
