– И что случилось потом?
– Мой клиент сказал, что в тот день вечером мне больше
ничего не надо будет делать и что, если я ему понадоблюсь, он мне завтра
позвонит. Он попросил вернуть оружие. Я объяснил ему, что оставил его в
автомобиле мисс Элстон, и это раздосадовало его. Он начал ругать меня, а я
сказал, что здесь его вина, что я забрал бы оружие и, может быть, даже назначил
бы свидание ей, если бы он не приказал мне сесть в его машину и не увез бы меня
с собой.
– А что сказал он?
– Сказал, что женщина не шутит насчет того, что сказала по
телефону, что она убьет его, а теперь у нее есть и оружие…
– Но это только слова, – сказал Мейсон.
– Слова, которые отражали его душевное состояние, – возразил
Гамильтон Бергер.
Судья кивнул:
– Согласен принять во внимание. Мне кажется, что все это
как-то связано между собой и относится к существу дела.
– А что вы сделали потом? – спросил свидетеля Бергер.
– Закрыл крышку багажника своей машины, включил зажигание,
фары и уехал.
– А где был ваш клиент в это время?
– Стоял под дождем около своей машины. У ворот имения
Джорджа Белдинга Бакстера.
– А ворота были открыты или закрыты?
– В это время ворота были открыты.
– Вы знали, который был час?
– Знал.
– И сколько же было времени?
– Без десяти минут десять.
– А как вы узнали время?
– Посмотрел на свои часы и запомнил, потому что на этом заканчивался
мой рабочий день.
– Итак, когда вы уехали от обвиняемой на станции
обслуживания, в ее распоряжении оставалось оружие, которое дал вам ваш клиент?
– Да, сэр.
– Я задам вам еще один вопрос, – сказал Гамильтон Бергер. –
Когда ваш клиент дал вам револьвер, вы осмотрели его?
– Да, сэр.
– И что вы сделали? Что это был за осмотр?
– Я спросил у мистера Граймса, заряжен ли он. Он ответил
вполне определенно, что заряжен. И тем не менее по моей привычке обращаться с
огнестрельным оружием я открыл барабан и осмотрел его.
– Вы хотите сказать, что посмотрели барабан револьвера?
– Да.
– На патроны в барабане?
– Да.
– Что вы можете сказать в отношении того, был ли револьвер
заряжен?
– В барабане было шесть патронов тридцать восьмого калибра.
– На тот момент ни один из патронов не был использован?
– На тот момент – нет.
– Вы не сомневаетесь в этом?
– Нисколько.
Гамильтон Бергер обратился к Перри Мейсону:
– Пожалуйста, приступайте к перекрестному допросу.
Тон, которым он это сказал, больше походил на вызов, чем на
простое приглашение.
Мейсон встал и какое-то время внимательно изучал свидетеля.
– Револьвер «Полицейская модель» довольно популярен,
особенно среди шерифов и детективов. Особенно популярна модель у полицейских в
штатском, шефов полиции и лиц, которые все время должны иметь под рукой оружие,
но не хотят, чтобы оно было тяжелым и бросающимся в глаза, как у полицейских в
униформе.
Мейсон подошел к столу, где лежали вещественные
доказательства, взял револьвер и подошел к свидетелю.
– А теперь ответьте мне, – сказал он, – есть ли у вас
какой-нибудь способ, с помощью которого вы смогли бы идентифицировать или
отличить это оружие от другого той же модели, не считая, конечно, того, что к
спусковому крючку револьвера привязана бирка, указывающая на то, что в данном
случае это вещественное доказательство?
Свидетель стал изучать револьвер, который Мейсон протянул
ему.
– Нет, – ответил он.
Мейсон положил обратно револьвер «Полицейская модель» на
стол, вернулся и опять остановился перед свидетелем.
– Вы можете под присягой поклясться, что именно этот
револьвер и есть то оружие, которое вы оставили подсудимой?
– Нет, сэр, поклясться не могу. Все, что я могу показать под
присягой, так это то, что этот револьвер по внешнему виду похож на тот.
– Вас нанимали для того, чтобы войти в доверие к подсудимой?
Выяснить, кому она позвонит по телефону и каковы ее планы? Вы использовали все
свое обаяние, когда говорили с ней?
– Я старался завоевать ее доверие.
– Для того чтобы потом это доверие предать?
– Для того чтобы я мог доложить своему клиенту.
– И вы готовы были вступить в любовную связь с обвиняемой,
лгать ей и делать все только для того, чтобы добиться своей цели?
– Я должен был выполнить свою работу. В нашей работе мы не
всегда можем выбирать средства, с помощью которых добиваемся успеха.
– Отвечайте на мой вопрос: вы готовы были вступить с
обвиняемой в любовную связь?
– Да.
– И лгать ей?
– Да.
– Вы понимаете, что ваша работа вынуждает вас время от
времени лгать?
– Да.
– И вы могли бы лгать ради денег?
– Только не ради денег.
– А ради чего же?
– Ради информации, которую я должен был раздобыть.
– И вы таким образом зарабатываете себе на жизнь?
– У меня есть профессия.
– И вы зарабатываете деньги с ее помощью?
– Да, на жизнь.
– Отвечайте на вопрос: вы зарабатываете деньги с ее помощью?
– Да.
– И, значит, лжете для того, чтобы заработать деньги?
– Ну да, конечно, если вы уж так хотите.
Мейсон сказал:
– Это все.
– На этом можно закончить дело, ваша честь, – вмешался
Гамильтон Бергер. – Теперь стало совершенно ясно, что произошло, ваша честь.
Покойный был жив и здоров в тот момент, когда этот свидетель покинул его без
десяти минут десять. А у обвиняемой уже было орудие убийства. Мы знаем, что
смерть Гиллетта наступила перед десятью часами, потому что именно в это время
закрывают и запирают ворота владений Джорджа Белдинга Бакстера. Мы знаем также,
что обвиняемая имела оружие, которым было совершено убийство. Мы знаем также,
что ночью она была у себя дома на Мандала-драйв, потому что Нелл Арлингтон,
известная обвиняемой как Нелл Граймс, жена Фелтинга Граймса, заметила бы, если
бы обвиняемая уходила из дому ночью. А на следующее утро, когда она показала
револьвер свидетельнице Нелл Арлингтон, там под бойком была одна стреляная гильза.
