– Мы возражаем против повторного открытия дела, – сказал
Гамильтон Бергер. – Адвокату были предоставлены все возможности. Давайте
опираться на факты. Имея в виду обстоятельства дела, обвиняемая – это
единственное лицо, которое может быть повинно в этом убийстве.
– Если суд позволит, – возразил Мейсон, – я заявляю, что
могут быть и другие версии. Первая – Карл Джаспер также мог быть виновен в
убийстве. Он мог совершить убийство до того, как передал оружие подсудимой.
Мейсон сделал паузу и посмотрел на Деллу Стрит. Та подняла
на него глаза и отрицательно покачала головой.
Гамильтон Бергер сказал:
– Может ли понравиться суду, если доводы, выдвигаемые
защитой, состоят лишь из одних предположений? Обычно в таких предварительных
слушаниях адвокаты не особенно стремятся к добросовестной защите и к
выставлению дополнительных свидетелей.
Однако в данном случае адвокат злоупотребил авторитетом
суда, – продолжал Бергер, – пытаясь шантажировать мистера Джорджа Белдинга
Бакстера и послав ему повестку с требованием явиться в суд, что было весьма
неудобно для мистера Бакстера. Очевидно, адвокат рассчитывал на некоторые
уступки для обвиняемой… Но мистер Бакстер сделан из крепкого материала. Он не
позволит, чтобы его шантажировали или запугивали. Поэтому он выдвинул иск против
мистера Мейсона на сто тысяч долларов. В сложившейся ситуации мистер Мейсон уже
не может вызвать мистера Бакстера в качестве свидетеля, не может не учитывать
недовольства мистера Бакстера. Если же мистер Мейсон будет принужден судом, то,
возможно, он и сделает такую попытку. Но все, к чему стремится, на наш взгляд,
адвокат, так это запутать дело до такой степени, чтобы в случае чего можно было
оправдаться перед мистером Бакстером. Оправдаться тем, что при определенном
повороте дел мистер Бакстер может оказаться полезным свидетелем, а он, Мейсон,
послал эту повестку из самых добрых побуждений.
В этом деле, мне кажется, все ясно, – повторил Бергер. – Не
возникает никаких вопросов, и все свидетельства подтверждают вину обвиняемой.
Нет никого другого, кто мог бы быть виновным. Здесь появились также
свидетельства о шантаже, изучением которых мы займемся в окружной прокуратуре.
Но стремление адвоката намеренно запутать дело при рассмотрении иска, поданного
мистером Бакстером, может превратить суд в невольного соучастника его защиты.
Судья Лапорт нахмурился.
– Разумеется, – сказал он, – суд принимает во внимание
определенные причины в ситуациях подобного сорта. Суд также с уважением
относится к логике позиции обвинения и понимает искушение, испытываемое
адвокатом, стремящимся поднять ряд вопросов, которые при определенных
обстоятельствах могут помочь расследованию дела, пригласив мистера Бакстера в
качестве свидетеля.
– С позволения суда, – сказал Мейсон, – я собираюсь теперь
же пригласить мистера Бакстера свидетелем.
– Вы приглашаете его как свидетеля защиты?
– Да, – ответил Мейсон.
– Очень хорошо, – сказал судья Лапорт. – Я собираюсь вынести
несколько необычное решение. Даю возможность продолжить процесс. Если по ходу
дела окажется, что по какой-то серьезной причине потребуется выслушать
свидетеля обвинения, то я приостановлю слушание, с тем чтобы обвинение смогло
вызвать свидетеля обвинения.
– Так позвольте ему вызвать Джорджа Белдинга Бакстера на
место для свидетеля, – попросил Гамильтон Бергер. – Пусть попытается
использовать это обстоятельство. Мне его просто жаль.
– Я не вижу причин для столь бурной реакции со стороны
обвинителя, – заметил судья Лапорт. – Используйте свое право, мистер Мейсон.
– В качестве первого свидетеля защиты, – провозгласил
Мейсон, – я вызываю мистера Джорджа Белдинга Бакстера.
– Выйдите вперед и примите присягу, мистер Бакстер, – сказал
судья Лапорт.
Проходя вперед, Бакстер многозначительно посмотрел на
Гамильтона Бергера, потом поднял руку и принял присягу как свидетель.
Как только Бакстер занял место свидетеля, поднялся Бергер.
– С позволения суда, – сказал он, – я буду протестовать
против каждого вопроса, который не относится непосредственно и прямо к
рассматриваемому делу, ибо не могу позволить адвокату пускаться в это плавание,
не имея четкого плана, как это и есть на самом деле.
– В подобных обстоятельствах, – сказал судья Лапорт, – мне
кажется, суд будет пытаться защитить свидетеля против того, что может быть
названо плаванием, как вы изволили выразиться.
– И если суд позволит, – продолжал Мейсон, – имея в виду,
что передо мной не совсем дружественно настроенный свидетель, я буду задавать
только главные вопросы.
– Суд склонен согласиться с вами в этом, мистер Мейсон.
Приступайте.
Джордж Бакстер, сидя на месте свидетеля, сердито посматривал
на Перри Мейсона, готовый при первой же возможности атаковать адвоката.
– Как долго вы владеете собственностью, которую называют
имением Бакстера?
– Протестую против вопроса как неправомерного,
несущественного и не имеющего отношения к делу.
– Отклоняется, – произнес судья Лапорт.
– Я владею им около семнадцати лет, мистер Мейсон, – ответил
Джордж Бакстер. – И я желаю заявить, что считаю себя совершенно непричастным к
рассматриваемому делу и не могу сообщить ни одного факта, относящегося к нему.
В ночь на десятое я был в Бейкерфилде, штат Калифорния. И вообще ничего не знал
об этом убийстве до одиннадцатого, когда вернулся в свой городской офис. –
Бакстер победоносно улыбнулся и сел.
– А теперь я спрошу вас, мистер Бакстер, как давно вы знаете
человека по имени Корли Л. Кетчум, который на самом деле является Коллингтоном
Холси и разыскивается полицией в связи с вооруженным ограблением и убийством?
Гамильтон Бергер вскочил было с места, чтобы заявить
протест, но замялся, встретившись глазами с Бакстером.
Улыбку триумфатора как рукой сняло с лица Бакстера.
Казалось, будто он съежился под одеждой.
Гамильтон Бергер выдержал трагическую паузу, прежде чем
сказать:
– Протестую. Неправомерный, несущественный и не относящийся
к делу вопрос.
Нерешительность Бергера произвела впечатление на судью
Лапорта, так что судья тоже повернулся, посмотрев на свидетеля, и его решение
пришло неожиданно быстро:
– Протест отклоняется. Отвечайте на вопрос.
Бакстер молча сидел на своем месте.
– Вы поняли вопрос? – уточнил Мейсон.
– Да, понял.
– Вы будете отвечать на него?
Бакстер глубоко вздохнул и сказал:
– Я знал этого человека несколько лет.
