– Сколько?
– Всего лишь следы. Его было недостаточно, чтобы измерить
количество, но на ткани явно был стрихнин.
– Хорошо, – вздохнул Мейсон, – храните этот лоскут как можно
тщательнее. Оставьте его в конверте, в котором он был, вложив в другой,
запечатанный. Заприте в сейф и, когда потребуется, будьте готовы давать
показания.
– А в чем, собственно, дело?
– Пока не знаю.
– Я боялся, что мои известия вам неприятны, ведь вы всегда
на стороне обвиняемого, – сказал Дауни.
– Нет, тут другое дело, – объяснил Мейсон. – Я пытаюсь
кое-кого уберечь.
– Если это Гвинн Элстон, – предположил доктор Дауни, – ее
следует оградить каменной стеной, потому что кто-то действительно подсыпал ей
стрихнин.
– Большое спасибо, – поблагодарил Мейсон. – Держите
вещественное доказательство в таком месте, где его никто не сможет взять. И где
вы его немедленно найдете, когда понадобится.
Мейсон повесил трубку и повернулся к Делле Стрит:
– Ну, Делла, думаю, все ясно. Вечером нам будут звонить.
Звякни-ка Полу Дрейку и попроси его прийти.
Через несколько минут Дрейк постучал условным стуком в дверь
кабинета Мейсона. Делла Стрит впустила его.
Дрейк оглядел Деллу оценивающим взглядом, сказал: «Привет,
красотка», подошел к массивному креслу для клиентов, развалился в нем в своей
излюбленной позе и широко улыбнулся Перри Мейсону.
– Ну, выкладывай.
– Пол, сегодня я жду экстренного звонка.
– Примерно в какое время?
– Где-то между половиной девятого и половиной десятого, от
молодой особы по имени Гвинн Элстон.
– Конверт, надписанный этим именем, мой оперативник относил
доктору Дауни, – вспомнил Дрейк.
Мейсон кивнул.
– К твоему сведению, Пол, в конверте лежал лоскут с явными
следами содержания стрихнина.
– Ого! – произнес Дрейк и, немного помолчав, спросил: – А
какая она собой, Перри?
Делла Стрит развела руки на ширину плеч ладонями внутрь и
повела ими вниз, изобразив несколько крутых округлостей.
– А-а, такая? – понял Пол Дрейк.
– Только еще почище, – съязвила Делла.
– Черт возьми, тебе всегда достается высший класс! –
пожаловался Дрейк. – Если мне звонит женщина и просит последить за кем-нибудь
или что-то расследовать, то это всегда или плоскогрудая уродина с иллюзиями,
галлюцинациями и фрустрациями, или мешок прокисшего цемента. А девчонки,
которых ты представляешь, всегда шикарно одеты, на них приятно смотреть и…
– Ты по ходу дела никогда не упускаешь своего, – перебил
Мейсон, – так что перестань ныть. Так вот чего я от тебя хочу: чтобы ты с
восьми часов был у себя в конторе, чтобы ты заправил свою машину, чтобы при
тебе был по крайней мере один человек, широкоплечий оперативник с мощными
кулаками, готовый к любым неожиданностям, который не даст маху, если запахнет
керосином.
– А дело пахнет керосином? – поинтересовался Дрейк.
– Еще не знаю.
– Где ты будешь?
– Ровно в восемь тридцать мы с Деллой будем обедать в
«Голливуд-Браун-Дерби». Можешь поймать нас там.
– Ну вот, всегда так, – проворчал детектив и улыбнулся
Делле. – Я должен торчать в конторе, чтобы ответить на телефонный звонок. Если
проголодаюсь, мне пришлют кофе и гамбургеры. А вы с Перри будете сидеть в
«Голливуд-Браун-Дерби» и небрежно так ковырять фирменное блюдо.
– Смысл стратегии в следующем, – объяснил Мейсон. – Так как
мы с Деллой оказываемся ближе к месту предполагаемых событий, может быть, нам
придется срываться оттуда и мчаться на место происшествия. В таком случае мы
хотим быть уверенными, что ты следуешь за нами с подкреплением. Дождь перестал,
и на улицах сыро. Обещают еще ливни. Я не люблю быстро ездить по мокрым улицам.
– Все это звучит весьма таинственно, – заметил Дрейк.
– Так и есть, – отозвался Мейсон.
– Ты мне что-нибудь еще скажешь?
Мейсон покачал головой:
– Не могу. Не сейчас, Пол.
– Ну ладно, – обреченно вздохнул Дрейк. – Буду играть
вслепую. Но я должен познакомиться с этой Гвинн Элстон, Перри.
– Еще познакомишься, – пообещал Мейсон.
Дрейк легко поднялся из кресла, подмигнул Делле и вышел из
кабинета.
– Вы думаете, что до половины девятого что-нибудь еще может
случиться? – спросила Делла Стрит.
Мейсон покачал головой.
– На этот час назначена встреча с миссис Гиллетт, а Фелтинг
Граймс уехал утром, и его не будет дома.
– Вы должны отдать должное этой девушке: храбрости у нее хоть
отбавляй.
Мейсон кивнул.
– И почему-то мне кажется, – продолжала Делла, – что, если
дела пойдут плохо, она сама может оказаться достаточно опасной.
– То есть? – уточнил Мейсон.
– Она не вчера родилась.
– Сколько ей лет?
– Двадцать четыре или двадцать пять, но она, очевидно,
задавалась множеством вопросов и знает на них ответы.
– Они сейчас все такие, – вздохнул Мейсон.
– Но у этой девицы сногсшибательная внешность, и в ней есть
что-то такое… Ну, помните, она сама говорила: к ней все клеились.
– Думаю, к ней все бы клеились в любом случае, – ответил
Мейсон.
Делла рассмеялась:
– Вы обо всех судите, как Пол Дрейк… Я поняла, шеф, мы
сегодня работаем до половины девятого?
– До восьми, – поправил Мейсон. – У нас остается в запасе
много времени, мы сможем спокойно сидеть в «Браун-Дерби» и ждать звонка.
– Что ж, если вы собираетесь работать до закрытия конторы,
давайте займемся донесением Нельсона.
Мейсон кивнул, посмотрел на часы и предложил:
– Давай закроемся прямо сейчас, сделаем на полчаса перерыв,
чтобы выпить кофе, а потом займемся донесением.
Мейсон и Делла Стрит закончили работу без четверти восемь.
Затем адвокат затолкал пухлую пачку бумаг обратно в папку и бросил на стол.
Делла Стрит устало закрыла блокнот для стенографирования,
взглянула на часы и сказала:
– Десять минут, чтобы напудрить нос и взять плащ.
Ровно без пяти восемь они заперли контору и по дороге к
лифту заглянули в контору Дрейка, где горел свет.
