— Еще, — неторопливо излагал семейную сагу Орехов. — Еще там была такая история... Когда шел суд над отцом, Гришу отправили в Москву — отвезти деньги, десять тысяч, на лапу нужному человеку. Вроде бы этот нужный человек был готов решить все проблемы Крестинского — если бы ему привезли эти деньги. Но деньги ему не привезли, потому что по дороге Гриша их то ли потерял, то ли проиграл в карты, то ли у него украли... Короче, сделал какую-то глупость, и отца из-под срока вытащить не удалось. Дома был скандал, сам Гриша сильно распсиховался, переживал... И когда оба брата стали работать с отцом, Антон все время напоминал отцу об этой истории — мол, Грише нельзя доверять серьезные дела. Иногда он говорил так при Грише, и тот... Понятно, да?
Дело шло к тому, что именно Антон станет главным помощником отца, а Гриша так и будет мальчиком на побегушках. Гриша этого не хотел и буквально вымаливал у отца сложные поручения. Отец понимающе к этому относился, пока вдруг...
— Отец поручил Грише отвезти чемодан с наличностью к подпольному меняле и конвертировать рубли в валюту. Гриша взял чемодан и поехал. Через два дня его нашли в каком-то кабаке, он был пьян в дым, а чемодана при нем не было. И он ничего не помнил. Денег в том чемодане было больше, чем десять тысяч. Гораздо больше. Когда Гриша протрезвел и сообразил, что случилось, он слегка тронулся. Так говорят, по крайней мере. Любимый отец поставил на нем крест — тут было отчего впасть в депрессию... А потом кто-то из особо сообразительных друзей открыл ему глаза — кому все это было выгодно? Антону. Так, может быть, это Антон все подстроил? И тогда Гриша впервые попытался убить Антона.
— Впервые?
— Да, это был первый, но не последний раз. Гриша попытался его задушить, но в результате сам попал в психиатрическую лечебницу. Как ни парадоксально, там у него окончательно прояснился разум, он понял, что все, что случилось в последнее время, — это устроенная младшим братом комбинация с целью убрать его подальше от отца.
— Это так и было? Это все Антон провернул?
— Кто знает? Я знаю только, чем все кончилось. Обозленный Гриша сбежал из больницы, чтобы расправиться с братом, но его поймали и вернули обратно. Где-то через месяц отец братьев погиб в автокатастрофе. Весь его бизнес перешел к Антону. Гришу выпустили из больницы, он ходил злой на весь свет, но брат окружил себя охраной, и к нему было не подобраться. Поэтому вся злость Григория выплеснулась на мать. Он считал, что мать больше любит Антона, потакает ему... Он убил ее и покончил с собой. А перед этим поджег загородный дом, где все это случилось. Так что официально Григорий Крестинский мертв. А неофициально я с удовольствием выслушаю все ваши предположения.
— Ну, — посмотрел Директор на Бондарева. — Что скажешь?
— Тот тип, которого я видел, действительно производит впечатление парня, у которого не все дома. Физически крепкий. На Антона Крестинского не похож... Потому что вообще не очень похож на человека. На накачанную мумию похож. И глаза у него... Будто бы он уже сто лет, как спать не ложился.
— Марк, — вышел из состояния задумчивости Директор. — Так ты думаешь, что у Гриши Крестинского — если это и вправду он — сохранилась устойчивая мания к убийству старшего брата?
— Если после всего, что с ним случилось, — а я и представить боюсь, что с ним могло произойти за эти годы, — у него хотя быть часть памяти сохранилась, то больше всего в жизни он хочет смерти Антона. Так что если хотите устранить Антона Крестинского, то просто найдите Гришу и купите ему билет до Буэнос-Айреса или где там сейчас Антон обитает, а потом идите пить кофе и смотреть новости по телевизору. Скоро там передадут, что знаменитый олигарх был задушен своим ненормальным братом.
— Зарезан, — уточнил Бондарев. — Сейчас он предпочитает холодное оружие.
— Так он и вправду жив? — спросил Орехов, поправляя пышную седую гриву.
— Разберемся, — сказал Директор. — Белов придет в себя, расскажет поподробнее. Бондарев слетает в Волчанск, привезет эту ходячую мумию на экспертизу... Разберемся.
5
Позже, когда Орехов уже отбыл на служебной машине домой, к запоздалому завтраку, а Бондарев летел сквозь облака в направлении Волчанска, Директор позвонил в больницу и справился о состоянии Белова. Ничего нового и ничего утешительного ему не сказали.
Тогда Директор набрал другой номер.
— Дюк? — сказан он. — Дюк, кажется, я решил нашу проблему. Да, у меня есть для тебя кое-что. И это может сработать.
Глава 30
Полное возмещение ущерба
1
Это был просто какой-то аттракцион типа «ожившие картинки». Когда Мезенцева в третий и последний раз обыскали и запустили в длинный зал, напоминавший комнату для совещаний в фирме средней руки, он увидел знакомые лица, но до той минуты эти лица были для него либо просто фотографиями, либо мимолетными образами из прошлого. Теперь все они оказались живыми людьми, они пристально смотрели на него, и Мезенцеву стало не по себе.
— Здравствуйте, — сказал Мезенцев, думая, что вежливость не помешает даже у ворот ада — там, где и терять нечего, и находок не светит.
Никто ему не ответил, повисла холодная пауза, которую нарушил вошедший вслед за Мезенцевым Коля. Сейчас ему было не до орешков, что подчеркивало серьезность момента.
— Вот это тот самый Вася, который... — начал Коля.
— Мы поняли, — сказал Леван. Он сидел по левую сторону стола, и Мезенцев не сразу признал в нем того кавказца с сигарой в зубах, который сетовал по поводу испорченного пиджака в коридоре дагомысского отеля. Если Левана и не коснулся скальпель пластического хирурга, то кто-то другой над его внешностью точно поработал, и теперь Леван Батумский выглядел почти как убеленный сединами немецкий бюргер, донельзя скучный в своем законопослушании.
Это впечатление нарушилось, когда Леван заговорил, потому что с голосом ничего сделать было нельзя, и от его властных интонаций веяло холодом. Каждое слово содержало в себе скрытое послание — я имею право так говорить, и лучше вам сразу с этим смириться, иначе за последствия я не отвечаю.
С правой стороны стола сидел Жора Маятник, и трудно было придумать кличку, более не подходящую для этого человека. Быть может, в молодости Гриша и имел привычку переминаться с ноги на ногу, но сейчас это был полный немолодой мужчина, который развалился в кресле и в очень медленном ритме стучал по столу толстыми пальцами. К толстым пальцам прилагались массивные перстни, а к мрачной физиономии Жоры прилагался черный атласный пиджак, черная же шелковая рубашка и темно-серый шейный платок — будто Гриша то ли недавно вернулся с похорон, то ли на них собирался.
Учитывая деликатный характер миссии Мезенцева, костюм Жоры Маятника показался ему плохим предзнаменованием.
Рядом с Леваном сидел тот самый здоровяк со шрамом на лбу, с которым Мезенцев уже сталкивался дважды — в Дагомысе и в Москве.
