Пока раздвигали ряды, я потерял из виду Этель. Только немного спустя увидел ее выходящей из туалетной комнаты. В этот раз она улыбнулась мне прелестной улыбкой. Я было собрался подойти к ней и воспользоваться переменой в ее настроении, но паренек лет двадцати пробрался ко мне, лавируя между группами, и сказал, что генерал спрашивает, не найдется ли у меня времени переговорить с ним.
Вместо ответа я направился сквозь толпу, которая расступилась передо мной, прямо к президиуму. Генерал стоял один, держа руки за спиной. Он кивнул мне и что-то произнес на гортанном языке.
Я показал глазами на людей, стоящих недалеко от нас, давая понять, что они могут нас услышать. Без всякого намека на почтение в моем тоне я сказал ему:
— Только по-английски. Вы лучше должны знать почему.
Он слегка побледнел:
— Да-да. Я не ожидал встретить здесь кого-либо. У вас есть что-нибудь сообщить мне?
Я не спеша взял сигарету из пачки и закурил.
— Когда у меня что-нибудь будет для вас, вы узнаете об этом.
Он согласно кивнул, и я понял, что имею преимущество перед ним. Даже генерал должен опасаться КГБ. Меня это вполне устраивало.
— Конечно, конечно. Но здешняя организация должна получить информацию.
— Тогда скажите им, что я занимаюсь розыском. Это не займет много времени.
Генерал стал радостно потирать руки:
— Думаю, вы должны знать. Курьер... у него были документы? Где они?
Я не сказал ни слова, только взглянул на него и, к своему удивлению, увидел то же выражение страха. Он мог подумать, что слишком разоткровенничался, даже не проверив меня. Узнай об этом в соответствующем месте, и последует наказание. Генерал попытался улыбнуться:
— Вы знаете, товарищ Глэдоу сказал мне, что все идет нормально.
Я затянулся поглубже и выпустил облако дыма прямо ему в лицо, жалея, что это не иприт.
— Вы скоро все узнаете, — резюмировал я. Оставив его стоящим в президиуме, я повернулся и пошел к Этель. Она как раз надевала свое норковое манто, но, похоже, никому не было дела до того, в чем она пришла на собрание.
— Собираешься домой?
— Да... а ты?
— Я тоже не против.
К Этель кто-то подошел, желая переговорить до ее ухода, она извинилась и отошла в сторону. Я воспользовался паузой и еще раз внимательно оглядел всех собравшихся в комнате, чтобы как следует запомнить их лица. Придет время, и я разделаюсь с ними со всеми. В этот момент я встретился глазами с девушкой, проверявшей карточки у двери. Она взмахнула ресницами, словно птица крыльями. Ее взгляд заметался по комнате, снова и снова возвращаясь ко мне. При этом она покрылась краской смущения до самых корней волос.
Я сдержал улыбку. Бедняжка думала, что я присматриваюсь ко всем по долгу службы. Или нет? Эти переглядывания могли бы быть довольно поэтичным началом, если бы все не было столь комично. Она относилась к типу девушек, на которых молодые люди обращают внимание в самую последнюю очередь. Строго говоря, может, и вообще не обращают.
Казалось, природа была изрядно утомлена, когда лепила ее лицо, а из-за манеры одеваться трудно было что-либо сказать о прелестях ее фигуры. Скорее всего, там не было ничего примечательного. Уверен, что любая женщина рождается с мыслью, что рано или поздно к ней проявят интерес. И вот вдруг мужчина обращает на нее внимание.
Я попробовал улыбнуться и подошел к ней. Немного ласки может иногда сделать женщину полезной. Я положил перед ней на стол пачку сигарет:
— Курите?
Должно быть, это была ее первая сигарета. Она закашлялась, но продолжала улыбаться.
— Спасибо.
— Вы давно в организации, мисс...
— Линда Холбрайт. — Она вся затрепетала. — О, уже в течение нескольких лет. Я стараюсь делать все, что в моих силах, для партии.
— Хорошо, хорошо, — сказал я. — Вы мне кажетесь очень способной.
Линда зарделась, глаза стали большими, круглыми, голубыми и одарили меня чертовским взглядом. Я ответил ей не менее красноречиво. Что тут с ней стало! Она даже задохнулась от восторга.
Я слышал, что Этель заканчивает разговор, и сказал:
— Доброй ночи, Линда. Я скоро увижу вас. — И снова посмотрел на нее со значением. — Действительно скоро.
Она немного поколебалась, затем обратилась ко мне прерывающимся голосом:
— Я... бы хотела спросить вас. Если будет здесь что-нибудь... важное, о чем вы должны знать... где я могу найти вас?
Я оторвал кусочек картона от спичечной упаковки и на обратной стороне написал свой адрес.
— Вот, пожалуйста. Квартира номер 5Б.
Этель уже дожидалась меня, так что я пожелал Линде еще раз спокойной ночи и направился за норковым манто к выходу. Мех переливался, когда она шла, покачивая бедрами, и было увлекательно смотреть на эту живую гармонию. Я дал возможность Этель выйти первой, затем вышел сам.
Улица была довольно пустынна. Парень в армейской куртке по-прежнему стоял возле двери и курил, держа сигарету в зубах. Было заметно, что под курткой за поясом у него оружие. Когда-нибудь полицейские заловят его за ношение оружия, и у него будут большие неприятности.
Возвращаясь с собрания, Этель чувствовала себя гораздо лучше, чем идя туда. Она живо болтала по поводу разных мелочей. Я попытался было изменить наш разговор, сделав несколько замечаний о собрании, но она уклонилась от этой темы и быстро заговорила о своем.
Не доезжая до места, я сказал ей:
— Давай я выйду здесь, детка. Она повернула вправо и остановила машину у тротуара под фонарем.
— Тогда спокойной ночи, — улыбнулась мне Этель. — Надеюсь, ты остался доволен собранием?
— Вообще-то все это с душком. У Этель от неожиданности даже открылся рот, и я поцеловал ее в приоткрытые губы.
— Этель, знаешь, что бы я сделал на твоем месте? Она отрицательно покачала головой, непонимающе глядя на меня.
— Я бы предпочел быть женщиной вместо того, чтобы баловаться политикой.
В этот раз она не только раскрыла от удивления рот, но и вытаращила глаза. Я поцеловал ее снова, и она пришла в себя. Взглянула на меня, как на неразрешимую загадку, и коротко рассмеялась. Мне сразу стало легко и приятно.
— Этель, разве тебе не любопытно узнать мое имя, ну хоть чуть-чуть?
Ее лицо смягчилось.
— Только для себя.
— Мое имя Майк. Майк Хаммер, думаю, его несложно запомнить.
— Майк... — нежно произнесла она. — После вчерашней ночи... разве я могу его забыть? Я улыбнулся ей и открыл дверцу.
