Вельда сообщала, что благополучно закончила работу и первым самолетом привезет бумаги. Я положил телеграмму в карман пиджака, висевшего на спинке стула. Немного перекусил, затем послал за газетами и прочитал их, лежа в постели. За чтением я уснул и проснулся только через двенадцать часов. Дождь тугими струями колотил по стеклам окон.
Я подошел к окну. Вся улица была залита водой, которая не успевала уходить в сточную канализацию. Утро начиналось с дождя. Внизу спешили редкие прохожие, сиротливо стояли автомобили. Противоположное здание было мокрым от воды, которая сбегала по стенам и стеклам окон. В этих бегущих струях я вдруг увидел знакомое лицо с глазами, словно две спелые вишни. Они снова смотрели на меня.
Это опять ты, судья. Это твой очистительный дождь. Ты оказался лучшим провидцем, чем я думал. Сейчас и во все времена — дождь очищения. Холодный, чистый дождь, который смывает всю грязь, накопившуюся за зиму, очищает души, унося все вниз, под землю. Дождь идет, и ты ждешь, что я пойду под этот дождь и он смоет меня. Ты ждешь этого, да? Я мог бы остаться здесь, в тепле и безопасности, но ты знаешь, что я этого не сделаю. Я, Майк Хаммер, буду самим собой до конца. Я спущусь вниз вместе со всей этой грязью.
Будь спокоен, судья, я умру. Я столько раз был так близок к смерти, что на этот раз смерть вряд ли обойдет меня. Мне всегда удавалось увертываться от смерти. Сейчас я потерял чувство реальности угрозы и быстроту реакции, которую имел раньше. Время сказалось на мне, ты заметил это, и Пат тоже заметил... Я изменился, и сейчас вижу это сам. Мне стало все равно. Черт с ним, со всем этим, судья... На твой вопрос не будет ответа. Ты никогда не узнаешь, почему я был наделен способностью действовать быстрее смерти. Я не боялся смотреть в ее стеклянные холодные глаза и вовремя замечал лезвие ее косы, чтобы уклоняться в нужный момент, и она ничего не могла поделать с этим.
Твой дождь очищения пришел, и в нем есть что-то грустное и печальное, а это значит, что в этот раз мне не удастся уйти от нее. Она поднимет свою косу, махнет ею изо всей силы, и я упаду, но этот широкий взмах заденет вместе со мной и многих других еще до того, как коса рассечет меня пополам.
Жаль, судья, очень жаль, ты никогда не узнаешь ответа. Мне самому любопытно. Мне тоже хочется узнать ответ. Он возбуждал мое любопытство долгое время.
Я принял душ, оделся и положил смазанный пистолет в кобуру. Закончив приготовления к выходу, я позвонил в больницу. Мне повезло, к телефону подошел доктор. Я назвал себя, и для него этого было достаточно.
— Мисс Брайтон уже вне опасности, — сказал он, — но она находится под надзором полиции.
— Молодого красавца?
— Да.
— Как ее отец?
— Он ежедневно навещает ее в сопровождении личного доктора.
— Понятно. Условленное время истекло, вы можете говорить, если хотите.
— По некоторым соображениям я предпочитаю молчать, мистер Хаммер. Хотя и не понимаю еще всего до конца, но знаю, что это серьезное дело и мне нужно во многом разобраться. Поэтому подожду. Кроме того, мисс Брайтон спрашивала о вас, она тоже решила пока молчать.
— Благодарю вас, доктор. Когда все начнется, то будет выглядеть довольно грубо. Скажите мисс Брайтон, что я спрашивал о ней.
— Я передам. До свидания.
Я положил трубку и надел плащ. В гараже сел в машину и выехал под дождь. Щетки работали, борясь с потоками воды и помогая мне хоть что-то различать на дороге. Я направился к Пату, но его не было. Он звонил из машины и сказал, что попал в пробку, из которой не может выбраться. Я купил газеты, припарковал машину и стал их просматривать. Заголовки не изменились. Были статьи, посвященные “холодной войне”, статьи об ожидаемых выборах, некоторые сообщали о встряске в Вашингтоне, которую задал Ли Демер, и о еще большей встряске, которую он им обещал.
Редакционная статья была посвящена разбору его речи. Также были сообщения о демонстрациях красных, прекращенных самими гражданами, часть демонстрантов попала в госпиталь, часть была арестована.
Дождь на некоторое время прекратился. Я воспользовался этим и выскочил в аптеку, чтобы позвонить в офис Ли. Мне ответили, что он будет только вечером. Я купил пачку сигарет и направился к машине. Дождь начался снова.
Я сидел и под шум дождя вновь и вновь обдумывал дело. Укладывая по порядку все факты и события, я видел, что теперь они согласуются между собой и образуют ясную ситуацию. Теперь я спокойно мог показать эту картину любому. Мне было необходимо только получить последние недостающие детали, и я надеялся, что Вельда их привезет. Я еще раз все сопоставил и, довольный своей работой, потянулся за сигаретой. Она была последней. Я удивился, ведь только недавно купил новую пачку, и вот она пустая. Время прошло совсем незаметно, уже наступил вечер. Я вышел и из аптеки позвонил в аэропорт.
В справочной сообщили, что из-за дождя самолеты задержаны, и последний рейс со Среднего Запада приземлился в два часа дня. С досады я хлопнул себя по лбу: как можно было упустить столько времени! Я набрал номер офиса, но никто не подошел, хотел было позвонить Вельде домой, да вспомнил, что она говорила мне о своем намерении отдохнуть после трудного путешествия. Может быть, сейчас она уже спит в своей постели, и не следует ее будить. К тому же она обещала оставить свое сообщение в тайничке в офисе. Я вышел из аптеки и поехал в офис.
Окна офиса были освещены, и я торопливо взбежал наверх.
— Эй, Вельда, — позвал я и улыбнулся, ожидая увидеть мою красавицу.
Но ее не было, остался только запах духов. Я подошел к лампе, открыл тайник и увидел бумаги, которые она привезла. Они лежали поверх конверта, положенного мной.
Я взял их, прошел к столу и стал с интересом просматривать. Теперь все было кончено. Я мог позвонить Пату и в ФБР, мог спокойно чувствовать себя перед судьей, потому что в этот раз я был чист и не запятнан чьей-либо кровью.
История закончена, и в ней я выгляжу как герой. В этот раз, когда я появлюсь в суде, судья будет осторожно подбирать выражения. Потому что я могу показать всему миру, что я не жаждущий крови убийца с исковерканным войной мышлением. Мой мозг не затуманен восходами и закатами с сеткой летящих пуль. Я нормальный парень с нормальными инстинктами. Возможно, слишком возбудимый, но умеющий при желании держать себя под контролем.
Черт, Пат, должно быть, уже у себя. Я должен сказать ему об этом первому. Конечно, ему это не понравится, но он должен поверить. Я протянул руку к телефону и вдруг заметил маленький квадрат белой бумаги. Я поднял его и прочел отпечатанную на машинке записку: “ПОЗВОНИТЕ ЛО 3-8099 РОВНО В ДЕВЯТЬ ЧАСОВ ВЕЧЕРА”. Больше ничего написано не было. Другая сторона бумажки была чистой.
Раньше я ее не видел. До меня здесь побывала только Вельда, но у нас был специальный блокнот, где мы оставляли записи друг для друга. Я еще раз перечитал записку и бросил ее на стол. Было около восьми. Черт, я вовсе не собирался ждать еще целый час. Я набрал номер телефона Вельды. Звонок прозвучал не менее тринадцати раз, наконец я положил трубку. Неприятный привкус появился во рту. Холодок пробежал по спине, хотя я сидел в плаще. Меня бил озноб. Поднявшись, я прошел в ее комнату, но никакой записки от Вельды не было.
