— Наверное, Майк. Адрес?
Я продиктовал адрес, и Пат его повторил.
— Когда выясню, я тебе позвоню. Дай мне твой номер там.
Я повесил трубку, сходил за своим пивом и вернулся к телефону, потягивая эту бурду и ожидая звонка.
Он раздался через минуту.
— Майк?
— Да.
Пожар произошел двадцать дней назад. Было проведено тщательное расследование. Огонь возник случайно, а парень, кинувший спичку в окно, все еще в больнице, выздоравливает. Он единственный, кто остался в живых.
Пламя заблокировало парадную дверь, а черный ход был завален мусором, и выбраться было невозможно. Три девушки погибли на крыше, две в комнатах и две разбились насмерть, выпрыгнув из окна.
Прежде чем я успел промолвить слова благодарности, Пат продолжил:
— Выкладывай, что знаешь, Майк. Ты же не из любопытства приехал туда... Услуга за услугу.
— Ладно, проницательный, — рассмеялся я. — По-прежнему пытаюсь разузнать, кто была Рыжая. Мне сообщили, что раньше она тут работала, и вот я здесь. На этот раз рассмеялся Пат.
— И это все? Спросил бы меня!
Я застыл у телефона.
— Ее имя Сэнфорд. Нэнси Сэнфорд.
— Кто сказал? — выдавил я.
— У нас много людей, Майк. Это узнали двое патрульных.
— Может, тебе известен и убийца?
— Конечно. Тот самый парень. Лаборатория наконец нашла следы краски на ее одежде и кусочки материи на машине. Все очень просто.
— Да?
— Кроме того, у нас есть свидетель. Дворник подметал тротуар и видел, как она тащилась, мертвецки пьяная. Она свалилась, поднялась, шатаясь, прошла еще немного... Потом ее обнаружили неподалеку на обочине, куда ее отбросило машиной.
— Вы нашли родных... кого-нибудь, кто ее знал?
— Нет. Она хорошо потрудилась, уничтожая все следы своего прошлого.
— Итак, теперь обычная процедура. Сосновый ящик... И все.
— А что еще, Майк? За исключением суда над парнем, дело кончено.
— Помоги мне, Пат! — зарычал я. — Если ты опустишь ее в гроб прежде, чем я буду готов, я вышибу из тебя дух, будь ты трижды полицейским!
Пат сказал спокойно:
— Мы не спешим, Майк. Время у тебя есть.
Я мягко положил трубку и встал, снова и снова повторяя ее имя. Должно быть, я произнес его слишком громко, потому что на меня вопросительно взглянула стройная брюнетка за угловым столиком. Настоящая красавица, вовсе не подходящая для этой части города. На ней было черное сатиновое платье с вырезом, спускающимся до пряжки пояса.
Ярко накрашенные губы разошлись в улыбке, и она произнесла:
— Нэнси, всегда Нэнси. Все ищут Нэнси. Почему бы им не обратить внимание на малютку Лолу?
— Кто искал Нэнси?
— О, ну просто все.
Она попыталась подпереть подбородок рукой, но локоть соскользнул со стола.
— Думаю, они ее нашли, потому что больше ее здесь не видно. Нэнси мертва. Ты знаешь, что Нэнси мертва? Я ее любила, но она мертва. Может, и Лола сгодится, мистер? Лола милая и живая. Тебе очень понравится Лола, когда ты узнаешь ее ближе.
Черт! Она мне уже нравилась!
Глава 4
Когда я подсел к брюнетке, бармен и трое пьянчужек у стойки обернулись. Пьянчужки не в счет, они сидели слишком далеко. Я воспользовался сочетанием зловещей улыбки и твердого взгляда, и бармен занялся своим делом. Однако он оставался у конца стойки, где мог услышать слишком громко сказанную фразу. Лола закинула ногу на ногу и наклонилась вперед. Широкополая шляпка качнулась у моих глаз.
— Ты приятный парень. Как тебя звать?
— Майк.
— Просто Майк?
— Этого достаточно. Хочешь покататься и немного протрезветь?
— Уммм... У тебя есть блестящий красивый автомобиль для Лолы? Я люблю мужчин с дорогими машинами.
— У меня только одна дорогая вещь. И это не автомобиль.
— Ты говоришь пошлости, Майк...
— Ну так как?
— Идет.
Она поднялась, и я провел ее к выходу, поддерживая за руку и не спуская с нее глаз. Высокая, стройная и красивая. Но рот ее привык произносить вполне определенные слова. Она предназначалась для дешевой распродажи.
Моя старушка разочаровала ее ожидания, но выбирать не приходилось.
Лола откинулась на спинку, подставив лицо ветерку; ее глаза закрылись.
У меня не было цели... Я просто ехал, бездумно следуя за грузовиком, водитель которого явно никуда не торопился, потому что не нарушал правил и аккуратно тормозил на красный свет. Огни города скрылись позади, свежий воздух, идущий с океана, оставлял на губах солоноватый привкус. Грузовик повернул налево. Я же поехал по извилистой мак-адамовой дороге туда, откуда дул бриз.
Мы стояли уже час. Лола спала. Тихо работало радио, разливалась музыка, и все было бы прекрасно, если бы меня сюда привело не убийство.
Сонно разлепив веки, Лола пробормотала:
— Привет.
— Салют, детка.
— Где Лола на этот раз?
— На побережье.
— А с кем?
— С парнем по имени Майк... Мы познакомились в городе, в баре.
Помнишь?
— Нет, но я рада, что ты здесь со мной.
Она смотрела на меня без сожаления, без замешательства, просто с любопытством.
— Который час?
— Полночь, — ответил я — Прогуляемся?
— Давай. Можно мне снять туфли и идти по песку босиком?
— Можешь снять все, если хочешь.
Лола взяла меня под руку. Она прижала мою руку к себе так крепко, будто за меня стоило держаться, и я вспомнил слова Рыжей о том, что парням вроде меня никогда не приходится платить...
Она сняла туфли и шла босиком, сбивая ногами песчаные холмики. Дойдя до кромки воды, я тоже скинул ботинки. Мы брели так по берегу, пока не осталось ничего, кроме песка, и даже дома виднелись далеко-далеко позади.
— Мне здесь нравится, Майк, — сказала Лола. Я обнял ее за талию, и мы сели на песок между высокими дюнами. Я протянул ей сигарету и в свете пламени заметил, что лицо Лолы изменилось.
— Холодно?
— Немного прохладно.
Я не предлагал — просто набросил на нее свой плащ; и откинулся назад на локти, а она обхватила руками колени и глядела в океан. В последний раз глубоко затянувшись сигаретой, она повернулась и произнесла:
