– Нет, ваша честь. Послушаем, что сказала обвиняемая.
– Продолжайте, – повернулся Раскин к свидетелю.
– Она сообщила, что ее хозяин, мистер Тейлман, велел ей не
вскрывать писем от А.Б.Видала. Письмо от Видала пришло, она не вскрыла его, но
позже заметила, что мистер Тейлман разорвал листок и бросил в корзину для
бумаг. Она увидела это письмо, достала и сложила куски вместе. В письме
содержалось требование под угрозой смерти отдать деньги. Она также заявила, что
Тейлман послал ее купить чемодан. Чемодан она отдала Тейлману с одним ключом, а
второй оставила у себя. Мистер Тейлман, очевидно, даже не подумал о втором
ключе и не спросил о нем, он отнес чемодан к себе в кабинет на несколько минут
и вскоре снова вынес его. Теперь чемодан весил уже около двадцати пяти –
тридцати фунтов и был заперт. Тейлман велел ей отвезти чемодан в камеру
хранения на вокзал и положить в секцию «FO восемьдесят два». Обвиняемая должна
была отправить ключ от секции на имя А.Б.Видала, до востребования. В случае,
если эта ячейка будет занята, она должна была воспользоваться любой из ближайших
четырех слева от нее.
– Она рассказала, что сделала?
– Она сказала, что взяла чемодан, поймала такси и
направилась к адвокату Перри Мейсону. Она сказала ему, что подозревает, что ее
хозяина шантажируют, и достала второй ключ от чемодана. Мистер Мейсон открыл
чемодан в ее присутствии и в присутствии мисс Стрит. Чемодан был набит
двадцатидолларовыми купюрами. Несколько минут они записывали номера на диктофон
и магнитофон, затем закрыли и заперли чемодан, ключ мистер Мейсон оставил у
себя. Обвиняемая вместе с Деллой Стрит отправилась в камеры хранения, положила
чемодан в ячейку, и Делла Стрит сама отправила письмо с ключом А.Б.Видалу.
После этого обвиняемая вернулась в контору, и сразу после обеденного перерыва
мистер Тейлман сказал, что идет домой. Немного позднее он позвонил и сообщил,
что в контору не вернется. Обвиняемая также сказала, что это был последний раз,
когда она видела мистера Тейлмана живым. Утром четвертого числа, в восемь
сорок, она позвонила мистеру Мейсону и рассказала, что в конторе была полиция и
расспрашивала о мистере Тейлмане, поскольку его жена заявила об исчезновении
мужа. Мистер Мейсон велел ей не лгать полиции, но и не рассказывать слишком
много, только отвечать на вопросы. Она сказала, что сразу после разговора с
мистером Мейсоном ей позвонил мистер Тейлман.
– Извините, – перебил свидетельницу Раскин. – Давайте
уточним. Обвиняемая сказала, что мистер Тейлман позвонил ей по телефону?
– Да.
– В какое время?
– Сразу после ее разговора с мистером Мейсоном – примерно
без двадцати девять.
– Что же сказал ей мистер Тейлман?
– Мистер Тейлман велел ей взять в сейфе двести пятьдесят
долларов, купить билет на вечерний самолет в Лас-Вегас и встретить там в
двадцать три двадцать поезд из Лос-Анджелеса, которым должна приехать его
первая жена, Карлотта Тейлман. Обвиняемая должна была отправить мистеру
Тейлману телеграмму с сообщением, где они остановились, а затем находиться в
обществе Карлотты Тейлман до тех пор, пока не получит новые инструкции.
Обвиняемая также сообщила, что мистер Тейлман, по его словам, хотел заключить
сделку со своей бывшей женой – либо купить ее акции, либо получить право
распоряжаться ими от ее имени.
– Это все?
– Да. Можно сказать, да.
– Защита может приступать к перекрестному допросу свидетеля,
– объявил Раскин.
Мейсон со скучающим видом посмотрел на часы.
– У меня нет вопросов, – сообщил он.
– Очень хорошо, – согласился Раскин. – А теперь, поскольку я
не могу просить адвоката давать показания по делу, в котором он является
защитником обвиняемой, я сообщу, что мистер Мейсон и его секретарь мисс Стрит
записали номера некоторых банкнот, которые обвиняемая принесла в контору
мистера Мейсона в чемодане. Им были вручены повестки, предписывающие
представить Большому жюри эти записи. Диктофонная и магнитофонная записи
представлены. Я сообщаю, что у нас имеется список номеров двадцатидолларовых
купюр. Заверяю адвоката, что это точный список, и прошу его согласия приобщить
список к вещественным доказательствам.
– Мы понимаем ситуацию и благодарим за любезность, – ответил
Мейсон. – Если обвинение гарантирует, что список точно соответствует нашим
записям, представленным Большому жюри, мы не возражаем.
– Я это свидетельствую, – заявил Раскин.
– Список может быть приобщен к вещественным доказательствам,
– согласился Мейсон.
– Пригласите вашего следующего свидетеля, господин прокурор,
– сказал судья Сеймур.
– Вызываю Дадли Робертса! – провозгласил Раскин, не скрывая
триумфа.
Мистера Робертса привели к присяге.
– Где вы проживаете? – спросил Раскин.
– Лас-Вегас, штат Невада.
– Вы знакомы с Перри Мейсоном?
– Да.
– А с его секретаршей, Деллой Стрит? Я попрошу мисс Стрит
встать.
Делла Стрит встала.
– Да, я знаю обоих, – подтвердил Робертс.
– Когда вы впервые увидели их?
– В среду, четвертого числа.
– Где?
– В Лас-Вегасе. Они сели ко мне в машину.
– А теперь, – с триумфом провозгласил Раскин, – я покажу вам
двадцатидолларовую купюру с номером «G семьсот восемьдесят три сорок два
восемьдесят один A» и спрошу, видели ли вы ее раньше.
– Видел. На ней в уголке мои инициалы.
– Где вы взяли эту купюру?
– Мне дал ее мистер Мейсон в уплату за проезд, – ответил
Робертс.
– Приступайте к допросу, – повернулся Раскин к Мейсону.
Мейсон встал, подошел к свидетелю и долго его рассматривал.
– Мистер Робертс, – начал он, – сколько раз я ездил с вами
четвертого вечером, после того как мы с мисс Стрит отправились в аэропорт?
– Вы с мисс Стрит доехали со мной от казино до полицейского
участка. Сначала вы хотели ехать в аэропорт, потом передумали и решили поехать
к полицейскому участку.
– Вот именно. Когда я был вашим пассажиром в следующий раз?
– Мы подождали возле участка, взяли там женщину, и, когда
полицейские попытались нас остановить, вы велели мне ехать быстрей.
– Куда мы направились?
– Вы велели остановиться у первого же отеля, где будут
свободные места.
– И просил подождать?
– Да.
– И вы стали ждать?
