Мейсон улыбнулся присяжным.
Гамильтон Бергер и Раскин опять зашептались.
– У нас все, – неожиданно объявил Бергер.
– У нас тоже, – сказал Мейсон.
Судья Сеймур взглянул на часы.
– Ну что ж, господа, у нас всего пятнадцать минут до
перерыва. Защита может начинать выступление?
– Мы готовы, – отозвался Мейсон.
– Подождите секунду, – вмешался Гамильтон Бергер и опять
зашептался с Раскиным. Затем повернулся к судье: – Хорошо, начинайте. Остальные
наши доказательства мы представим в процессе предъявления доказательств защиты.
– Приступайте, мистер Мейсон, – сказал судья Сеймур.
Мейсон улыбнулся судье и объявил:
– У защиты нет никаких доказательств, ваша честь. Предлагаю
перейти к прениям.
– Что?! – вскричал Гамильтон Бергер.
– Защита отказывается от выступления, – повторил Мейсон. –
Предлагаю перейти к прениям.
– Хорошо, – сказал судья Сеймур, – господин окружной
прокурор, можете начинать.
– Но мы не хотим сейчас начинать прения, – ответил Бергер.
Он взглянул на часы. – До перерыва осталось всего несколько минут, я бы
предложил, чтобы заседание было отложено до двух часов. Возможно, мы захотим
начать дело заново.
– И это тот самый окружной прокурор, – усмехнулся Мейсон, –
который так стремился не затягивать дело и заботился о деньгах
налогоплательщиков! Я готов. Почему бы нам не начать прения?
Судья Сеймур улыбнулся и сказал:
– Учитывая спорость, с которой движется дело, десять минут
не повлияют ни на расписание суда, ни на налоги. Суд объявляет перерыв до двух
часов. Обвиняемая остается под стражей, присяжным напоминаю о предписании суда
не обсуждать дело между собой, не позволять обсуждать его в вашем присутствии,
не выражать каких-либо мнений. Заседание возобновится в два часа.
Гамильтон Бергер возмущенно взглянул на Мейсона, встал и,
протиснувшись сквозь толпу, вышел из зала.
Раскин задержался, с кривой улыбкой взглянул на Мейсона и
отправился следом.
– Что случилось? – спросила Дженис Вайнрайт.
– Я играю в азартную игру, – объяснил Мейсон, – ставка –
ваша жизнь и свобода, но ничего другого нам не остается. У меня не было времени
посоветоваться с вами, да я и не хотел. Если бы мы начали перешептываться,
присяжные сразу поняли бы, что мы в чем-то не уверены. Оставался один выход –
вести себя так, словно я ничуть не сомневаюсь в вашей невиновности и оставляю
все в руках присяжных.
– Я думаю, вы поступили правильно, – согласилась она. – Это
значит, что мне не нужно давать показания, да?
– Да, теперь давать показания вам не придется.
– Слава богу!
– Все будет хорошо, Дженис! – улыбнулся Мейсон.
Полицейский, который подошел, чтобы увести Дженис, ободряюще
улыбнулся.
Мейсон, Делла Стрит и Пол Дрейк отошли в уголок, ожидая,
пока публика покинет зал заседаний.
– Это была рискованная игра, – сказал Дрейк.
– Без риска не выигрывают, – ответил Мейсон.
– Но отпечатки шин – они по-прежнему обвиняют, – сказал Пол.
Мейсон только улыбнулся в ответ:
– Бомба Гамильтона Бергера обернулась хлопушкой.
– Если вы будете продолжать в том же духе, его хватит удар,
– сказала Делла Стрит.
– Еще ничего и не было. Подождите начала следующего
заседания, – пообещал Мейсон. – У меня есть план. Если он сработает, Бергер
сгрызет себе все ногти.
Глава 15
Ровно в два часа дня началось дневное заседание.
– Высокий суд, – объявил окружной прокурор Гамильтон Бергер.
– Обвинение хотело бы возобновить слушание дела.
Судья Сеймур отрицательно покачал головой:
– Господин прокурор, у обвинения была возможность, но оно ею
не воспользовалось. Вы заявили, что представите оставшиеся доказательства в
процессе предъявления доказательств защиты. Господин адвокат отказался от
выступления, контраргументов не будет. Представление доказательств закончено.
Вы готовы начать прения?
– В таком случае, – заявил Гамильтон Бергер, – мы просим суд
отложить дело до завтрашнего утра, чтобы у нас была возможность подготовиться к
прениям.
Судья Сеймур взглянул на Перри Мейсона:
– Защита не возражает?
– Защита хочет продолжить слушание дела, – ответил Мейсон. –
Окружной прокурор является представителем народа и получает зарплату от
налогоплательщиков. Он был очень обеспокоен, что излишние задержки слишком
дорого им обходятся. Мы хотим облегчить их бремя и приступить к делу
немедленно.
– Хорошо, – согласился судья Сеймур. – Ходатайство обвинения
отклоняется. Начинайте прения, господин окружной прокурор.
– Мы отказываемся от вступительного слова, – объявил
Гамильтон Бергер.
– Тогда вы, мистер Мейсон.
Мейсон подошел, встал перед присяжными, улыбнулся им и
заговорил:
– Леди и джентльмены, это будут очень короткие прения.
Господа присяжные заседатели, суд предупредил вас, что в деле, основанном на
косвенных уликах, которые могут быть объяснены как-то иначе, кроме вины
подсудимого, ваш долг оправдать обвиняемого. Вам не следует забывать одно из
основополагающих правил нашего судебного законодательства: если вы испытываете
«обоснованное сомнение» относительно вины обвиняемого, вы должны его оправдать.
Этого требую не я, этого требует от вас закон. Вы сами видите, что произошло в
данном деле: оно полностью зависит от косвенных доказательств. Вы знаете версию
подсудимой из уст полицейского, который рассказал вам о чемодане, а также о
письме. Теперь становится совершенно очевидным, что письмо не пришло по почте,
а было составлено самим мистером Тейлманом. Он отправил свою секретаршу за
газетами и ножницами и смастерил письма. Почему он это сделал? Да потому, что
боролся за контроль над одной из своих компаний. Контрольный пакет акций был у
его бывшей жены, Карлотты Тейлман. Тейлман хотел получить эти акции, но другие
хотели того же. Карлотта Тейлман по-прежнему любила своего бывшего мужа. Она
чувствовала, что привязанность мужа была украдена у нее женщиной, сделавшей
привлекательность своей профессией. Что же делает Карлотта Тейлман? Она берет
себя в руки. Садится на диету. Сбрасывает сорок или пятьдесят фунтов,
возвращает большую часть прежней красоты. Ей хочется, чтобы муж увидел ее. Ее
нельзя за это осуждать. Она хотела отомстить женщине, укравшей у нее мужа.
Такова человеческая натура, и Карлотте Тейлман можно только посочувствовать.
Морли Л. Тейлман хотел получить акции. Он чувствовал, что бывшая жена откажется
их продать, если он обратится к ней сам, и предпочел действовать через
посредника. И велел этому посреднику назвать фиктивное имя. Какое же фиктивное
имя должен был назвать посредник? То, которое мистер Тейлман хотел бы иметь в
документах. А какое имя он хотел там иметь? Он хотел приобрести акции на имя
своей второй жены. Ее девичье имя – Агнес Бернис Видал. Итак, посредник
позвонил бывшей жене мистера Тейлмана. Он назвался А.Б.Видалом и предложил
Карлотте расплатиться за ее акции наличными. Почему он хотел заплатить
наличными? Да потому, что не хотел, чтобы об этом узнал таинственный соперник. Он
хотел, чтобы этот человек оставался в неведении относительно того, кто такой
А.Б.Видал. Зная, что изъятие из банка такой большой суммы может вызвать
подозрение, Тейлман послал секретаршу за газетами и составил из них послание –
явную угрозу шантажиста. Потом он разорвал письмо и выбросил в корзину для
бумаг, где секретарша обязательно заметит его. И если возникнет вопрос, зачем
из банка была взята такая сумма наличными, человек, следящий за ним, решит, что
этими деньгами расплатились с шантажистом. Никому не пришло бы в голову, что
А.Б.Видал – это миссис Агнес Тейлман. Однако Морли Тейлман опасался, что его
секретарша не станет шарить по мусорным корзинам, поэтому он еще раз отправил
ее за газетами, приготовил еще одно послание и сунул в карман. После этого он
велел секретарше положить чемодан с деньгами в камеру хранения и послать ключ
А.Б.Видалу. У Тейлмана, однако, имелся дубликат ключа от камеры хранения, и,
как только секретарша положила чемодан, он достал его. Теперь он мог
расплатиться с Карлоттой Тейлман за акции наличными. Он хотел, чтобы это сделал
посредник, но у миссис Карлотты Тейлман были на этот счет свои планы. Она
хотела продать акции лично Морли Тейлману, чтобы он мог увидеть ее сияющую
красоту и стройную фигуру. Так поступила бы любая из присутствующих здесь
женщин-присяжных. Вы ни за что не упустили бы шанс отомстить вампиру, который
разрушил вашу семью. Двадцатидолларовую купюру водитель такси получил от
Карлотты Тейлман, а она получила ее от человека, назвавшегося А.Б.Видалом,
посредника ее бывшего мужа Морли Л.Тейлмана.
