— Ну послушай, — сказал я ей, — вспомни, пожалуйста, как это было. Был ли он один? В его окружении было тихо или там раздавался посторонний шум?
— Нет, — резко сказала она, — было очень шумно. Мне казалось, что я слышу какое-то гудение.
— Гудение?
— Да, такие гудки. Сначала их было два, а затем, когда мы говорили, загудели еще три.
— Что это за чертовы гудки? — спросил я.
— Гудки! Ты что, никогда не слышал гудков? Как труба, как горн. Но только со свистящими звуками. О, я не знаю, как это объяснить. Я только знаю, что их было два, а потом три.
— Хейди...
— Я не была пьяной, Майк, черт побери!..
— Жаль. Он сказал, когда собирается увидеть тебя?
— Он сказал, что наша встреча может быть только ночью. — Она взглянула на мое хмурое лицо и нахмурилась сама. — Ну если это может как-то помочь тебе... он сказал, что позвонит мне сегодня в течение дня, чтобы сообщить, когда мы сможем встретиться.
— Но ведь день состоит из стольких часов, детка, что непонятно, как ты получишь его сообщение.
— Да, но я была настолько глупа, что сказала, чтобы он звонил только до обеда, так как после обеда меня не будет дома.
Я посмотрел на часы. До обеда оставался почти час. И за этот час что-то должно произойти?
— Тогда подождем, — сказал я.
Она усмехнулась и подняла бокал. Ее глаза тоже улыбнулись.
— Я не хочу видеть никакого Сэмми, Майк.
— Поговори с ним для меня.
Она хотела сделать какое-то резкое движение в мою сторону, но, видимо, не рассчитала и задела рукой мой бокал.
ЗАЗВЕНЕЛ ТЕЛЕФОН.
Я помог ей подойти к аппарату и подождал несколько секунд, пока у нее кончится внезапный шок и она снимет трубку.
— Бери, — нетерпеливо проговорил я.
— Хэлло?
Мое ухо теперь находилось в непосредственной близости от трубки. Голос, который я услышал, был напряженный, в нем чувствовалась попытка преодолеть шум.
— Хейди?
Казалось, что там раздается какой-то грохот, а потом я услышал короткие приглушенные звуки и понял, что именно их Хейди называла гудками.
— Привет... Сэмми, — ответила она.
Потом раздался другой голос, который сказал:
— Ты идиот!
Раздался резкий щелчок, и связь оборвалась. Она медленно положила трубку и сказала:
— Это был он.
— Но кто-то не хотел, чтобы он звонил тебе.
— Я снова слышала эти гудки.
— Я знаю, это сигналы. Это проверка состояния городской сети. Три звука подряд — это сигнал общей исправности.
— Майк...
Я поднял упавшую шляпу, чувствуя, как натягивается кожа на моих челюстях.
— Он больше не позвонит, Хейди. Во всяком случае, сейчас.
Иногда мысли приходят в голову таким странным путем, что невозможно бывает даже увидеть связь между многими событиями, вызвавшими их. Так было и сейчас. Вспомнив про телефонную связь, я немедленно поднял трубку и набрал номер моей конторы. За время моего отсутствия было несколько звонков, но среди них не было того, который я ждал, — не было звонка от Вельды. Мне звонили с предложениями взять на расследование какое-то дело, был звонок от моего адвоката, от Уильяма Дорна, который просил меня позвонить ему, как только у меня появится возможность. Я несколько раз набирал номер телефона его офиса, но телефон был все время занят. Я решил, что это может подождать, и поднялся, чтобы раскланяться.
Хейди приготовила еще по бокалу и теперь стояла в явном замешательстве. Наконец она нашла, видимо, правильное, на ее взгляд, решение. Поцеловав меня в щеку, она проводила меня к дверям.
— В следующий раз, Майк?
— Да, в следующий раз, Хейди.
Дверь закрылась...
Дежурный в высотном здании на Парк-авеню был похож на старого профессионала, который уверен, что никто без соответствующего разрешения не переступит порог его владений.
Он уже направился навстречу мне, но остановился буквально на полпути, когда я громко произнес:
— Эй, Спад! Как я должен приветствовать тебя: «Хэлло» или «Салют»?
— Майк! Как, черт возьми, ты поживаешь?
— Вполне нормально, приятель. А что ты здесь делаешь? Я всегда считал, что у тебя будет приличное место.
— О, все было бы так, если бы не моя жена. Постоянно придумывает мне дела, которые можно было бы никогда не делать. Никогда не женись, приятель.
— Сколько у тебя детей, Спад?
— Двенадцать.
— И сколько самому младшему?
— Два месяца. А почему ты спрашиваешь?
— Хочу узнать, какую петлю ты себе приготовил.
Он рассмеялся и пожал плечами.
— А что привело тебя сюда, Майк? Мне всегда казалось, что ты не любитель такого общества.
— Да, действительно. Но мне нужно видеть Уильяма Дорна. Он здесь?
— Да, он был на месте. У них собралась куча народу. Какая-то встреча, я думаю. У него всегда собираются большие люди. Может быть, и тебе повезет, Майк.
— Правда, я не звонил ему и не просил о встрече. Он сам позвонил мне. Какая у него комната?
— Двадцать второй этаж по восточному крылу здания. Тебе нужно подойти вот к этому лифту, Майк. Этот скоростной лифт сэкономит твое время. Рад был тебя видеть.
— И я тоже. Привет жене.
Мое появление на двадцать втором этаже вызвало удивление у Дорна. Он провел меня в библиотеку.
— Я оторвал вас от дел, — скромно сообщил я ему.
— Ничего страшного. Эти встречи обычные в нашей работе, поэтому я очень рад, что вижу вас здесь, Майк. У меня появилась возможность передохнуть. Может быть, выпьем?
— С удовольствием.
Пока он занимался приготовлением напитков, я рассматривал окружающую обстановку. Все здесь вызывало чувство многовековой прочности, начиная с дубовых панелей, обрамляющих стены, и кончая громадным письменным столом времен Луи XIV, возвышающимся как огромный трон в глубине комнаты.
— Неужели вы прочитали все эти книги? — задал я вопрос, показавшийся мне наиболее уместным.
— Да, во всяком случае, большую часть из них. — Он протянул мне бокал. — Что случилось с Рене?
— Она слегка задета пулей.
Его плечи чуть заметно дрогнули.
— Она ничего не сказала мне...
— Не беспокойтесь, с ней должно быть все в порядке. Я очень удивлен, что она ничего не сказала вам об этом.
