Джеку Макина и Доре, которые были у истоков моей писательской карьеры...
Глава 1
Где-то в районе Бродвея я почувствовал слежку. Подозрение возникло, когда я пересекал Сорок девятую улицу; добравшись до Сорок шестой, я уже не сомневался в этом. Нет, я никого не заметил, это было всего лишь некое ощущение, скорее всего на уровне подсознания, но я знал, что так оно и есть на самом деле. Многолетний опыт, когда я постоянно являлся объектом слежки и сам не раз занимался этим, безошибочно позволил мне распознать неприятное ощущение, как будто в спину дует холодный ветер, а по коже начинают бегать мурашки.
Но почему? Я не имел никакого задания, никуда конкретно не направлялся, просто вышел прогуляться по вечернему Нью-Йорку. Сотни людей спешили по улицам навстречу друг другу... но кому-то нужен был именно я.
Не оборачиваясь, я пытался засечь преследователя в отражениях витрин и застекленных театральных афиш, возле которых останавливался. Кто бы ни был следивший за мной человек, он должен был бы понять, что я просто прогуливаюсь и потому могу задержаться у витрин, а не ищу случая куда-то улизнуть.
Все безрезультатно. Либо я ошибся, либо работал классный профессионал. Прохожих становилось все больше, и многие тоже задерживались у витрин. В конце улицы я повернул направо и по Сорок четвертой добрался до аллеи Шуберта, затем свернул в проулок между домами и, убедившись, что преследователь меня не видит, припустил изо всех сил, обгоняя идущих впереди людей, и наконец нырнул в одну из стоявших в ряд телефонных будок. Поскольку свет в будке загорался только при закрытой двери, я оставил ее приоткрытой и стал ждать.
Вот теперь я ее и заметил. Молодая особа спокойно шла по аллее, направляясь в сторону театра. Не увидев меня впереди, она нахмурилась и прибавила шагу. А когда поравнялась с будкой, я втащил ее внутрь. С искаженным от страха лицом, она хотела было закричать, но, почувствовав дуло приставленного к боку пистолета, благоразумно закрыла рот.
Мы оказались плотно притиснутыми друг к другу, и нас вполне можно было принять за супругов или друзей, вместе разговаривающих с кем-то по телефону. На самом же деле я был потенциальной жертвой, а прелестная блондинка — ни дать ни взять хористка, только что покинувшая сцену, а пистолет у нее в сумочке — всего лишь для отпугивания волков, если они вознамерятся ворваться на сцену. Ехидно улыбнувшись, я взял у нее сумочку, вынул оттуда плоский маленький пистолет марки «Беретта» и опустил его в свой карман.
— Так-то будет лучше, милочка, — процедил я сквозь стиснутые зубы.
Она оказалась сообразительной и не стала шебуршиться, понимая, что меня не проведешь. Охотников за моей шкурой было более чем достаточно, так что не стоило сомневаться: я уничтожу любого, даже и такую хорошенькую куколку, как эта.
— Ты — Тайгер... Тайгер Мэнн? — спросила она каким-то неуместно восторженным голосом.
— Котенок, ты это и так знаешь. А вот кто ты сама?
— Лили Терни.
— Нельзя ли поподробней? — Я сжал ее руку с такой силой, что от боли у нее на глазах выступили слезы.
— А что, мы... здесь будем говорить?
— Нормальное место. Мне, знаешь, совсем не нравится быть мишенью.
— Пожалуйста... — всхлипнула она.
— Ладно. Где? — спросил я.
Посмотрев на меня большими темными глазами, в которых, как ни странно, теперь не было испуга, она ответила:
— Где хочешь.
— Ты меня хорошо знаешь?
— Мне о тебе рассказывали, — ответила она.
— Тогда знаешь, что будет, если станешь водить меня за нос?
— Не пытайся бежать. Иди рядом размеренным шагом, спокойно, и приветливо улыбайся.
Она молча кивнула. Сунув кольт обратно в кобуру, я вывел ее из будки, крепко держа под локоть. Неподалеку находился отель, где размещались мои приятели, циркачи из шапито. В цирке шло представление, и мы могли воспользоваться номером Фила на пару часов и даже более того, если потребуется, чтобы юная дама могла облегчить свою душу, объяснив причину слежки.
Фил вышел из шапито на улицу, вручил мне ключ с ухмылкой и парой соответствующих наставлений на мексиканском наречии и вернулся к своей работе. Мы с Лили поднялись на шестой этаж, вошли в номер, и я запер за собой дверь. Потом вынул пистолет и, держа его наготове, следил за ней. Мне приходилось попадать в ловушку и прежде.
Лили открыла сумочку, достала из нее бумажник, протянула его мне и села, сложив руки на коленях.
В бумажнике оказались два пластиковых удостоверения. Одно было выдано Государственным департаментом, другое — Интерполом на одно и то же имя, фотографии были идентичны.
— Можешь сверить мою подпись и отпечатки пальцев, — сказала Лили.
— Это можно подделать, — заметил я, бросив бумажник на кровать рядом с ней.
— Хорошо, что ты такой осторожный.
— Поэтому я пока и жив.
— Ты знаешь, куда можно позвонить. Дежурный агент удостоверит мою личность за десять минут, — предложила она, показав глазами в сторону телефона на ночном столике.
— Обойдемся без помощников. Когда начала слежку?
— Как только ты вышел из отеля.
— Почему сразу не подошла?
— Я не хотела, чтобы нас видели вместе. У меня был другой план установления связи. — Лили замолчала на мгновение, внимательно глядя на меня. — Как ты узнал, что я иду за тобой?
— Почувствовал.
— Да. Понимаю, — кивнула она.
— О'кей, Лили, контакт установлен. Что тебе нужно?
— Ты. Мне было приказано найти тебя.
— Кем приказано?
— Тедди Тедеско.
Подняв пистолет, я прицелился ей в голову.
— Ты врешь, детка. Тедди умер. Это случилось месяц тому назад.
— Он хотел, чтобы так думали. В кармане убитого было обнаружено его удостоверение, а тело оказалось так изуродовано, что толком невозможно было провести опознание. Тедди смог беспрепятственно заняться своей работой.
— Какой работой? — медленно спросил я.
Лили покачала головой, взгляд ее сделался хмурым.
— Он не объяснил, сказал только, что ты знаешь, что делать.
— Хватит сочинять небылицы, крошка.
— Тайгер... — Лили выпрямилась, с вызовом глядя на меня. — Я — официальный агент Интерпола, проверенный вашим Государственным департаментом. Мы знаем о тебе, о твой связи с Мартином Грейди и его... деловыми партнерами. Допускаю, что это крупные и достаточно состоятельные дельцы, способные создать собственную частную эффективную разведывательную систему, которой по силам организация политических переворотов, и решающие, кому жить, а кому умереть, прикрываясь патриотическими лозунгами, но они слишком часто вмешиваются в дела государственного масштаба. События, происходящие в мире, слишком важны, и нельзя допустить, чтобы на их ход влияли богатые дилетанты. На них работают люди твоего типа — необузданные, умные, беспощадные, способные одним необдуманным шагом вывести из строя действующую систему.
