— Эдит Кейн... возвратилась? — спросил я.
— Мисс Кейн вернулась довольно давно, сэр.
— Пойдем, — приказал я, схватив его за руку и увлекая за собой.
Сначала он не двинулся с места, на шее у него вздулись жилы, и он язвительно усмехнулся, как бывало на ринге, о чем говорил его перебитый нос и изуродованные уши. Но затем, прищурив глаза, кивнул и побежал за мной.
Лифт, казалось, никогда не поднимется на нужный мне этаж, и я стал протискиваться между створок, не в силах дождаться, пока они откроются полностью. Побежав к квартире Рондины, я нажал кнопку звонка, постучал, опять позвонил — тишина.
— Да что случилось, приятель? — встревожился привратник.
Вытащив кольт, я приставил дуло к замку и выстрелом разнес его вдребезги, оставив в двери зияющую дыру. Распахнул ногой дверь и с пистолетом на изготовку вошел в холл. Рондина неподвижно лежала на полу. Бросив оружие привратнику, который подхватил его на лету, я кивнул в сторону спальни, он все понял и поспешил проверять квартиру.
Рондина была жива, но, опоздай мы на пять минут, все было бы кончено. Руки и ноги у нее были связаны тонким нейлоновым шнуром, который петлей был затянут на шее. Малейшее движение руки или ноги затягивало петлю, которая и так уже впилась ей в тело. Лицо налилось кровью, слабое прерывистое дыхание сопровождалось глухим свистом. Выхватив из кармана перочинный нож, я проворно разрезал стягивавший шею шнур.
Она глубоко втянула воздух в легкие, непроизвольно всхлипнув при этом, и закашлялась. Сняв с нее шнур, я осторожно поднял ее с пола и понес на диван, устроив поудобнее затекшее тело.
— Намочи полотенце и налей стакан воды, — велел я привратнику.
— Может, следует вызвать полицию? — спросил он.
— Делай, что говорят.
— Как скажете, сэр, — выдохнул он, все еще не оправившись от только что пережитого шока.
Откинув волосы с ее лица, я прошептал:
— Рондина.
Веки затрепетали, и глаза медленно открылись.
— Помолчи, все в порядке.
Улыбка была слабой, но мне все сказали ее глаза. Я обтирал ее лицо влажным полотенцем, пока она понемногу не успокоилась, а когда дыхание пришло в норму, позволил ей выпить несколько глотков воды.
— Спасибо. Я... со мной все в порядке, — проговорила она.
— Я все-таки вызову полицию, сэр, — повторил привратник. — Вся эта история...
Обернувшись, я так на него посмотрел, что он замолк на полуслове.
— А кто я, по-твоему, черт побери!
Глядя на кольт у меня за поясом, он начал что-то соображать, а потом вымолвил с растерянной улыбкой:
— Простите... не сразу понял. Вы, наверное, с другого участка?
— Я с окраины. У меня к тебе несколько вопросов. Сколько народу входило и выходило за последние полчаса?
Пожав плечами, он задумался, наморщив лоб.
— Человек двадцать, если не считать постоянных жильцов.
— А кто из них появлялся неоднократно?
— Несколько. По имени не знаю, но видел их раньше.
— В лицо их узнаешь?
— Тех, кто давал хорошие чаевые, узнаю. Некоторые из них жаловали целый доллар только за то, что откроешь им дверцу такси. Этих я точно помню.
— Тогда напрягись. Припомни тех, кто совсем не давал чаевых.
Взглянув на Рондину, я заметил, что глаза у нее прояснились, но лицо оставалось бледным, а губы сухими.
— Ты уже можешь разговаривать?
— Могу... Тайгер.
— О'кей. Не спеши и не напрягайся. Что произошло?
Рондина указала глазами на стакан с водой, и я помог ей сделать еще несколько глотков. Она благодарно взглянула на меня и, откинувшись на подушку, закрыла глаза.
— Было примерно без двадцати шесть... когда раздался звонок.
— Звонили снизу или уже в дверь квартиры?
— В дверь.
— Он, наверное, вошел вместе с кем-нибудь из жильцов. Входная дверь открывается по сигналу из квартиры. Я в это время помогал кому-нибудь высаживаться из такси, — объяснил привратник.
— Продолжай, дорогая.
— Я открыла дверь. Он спросил, не я ли Эдит Кейн... у него, мол, для меня депеша из офиса.
— Ты пригласила его войти?
Рондина кивнула.
— У него был атташе-кейс. Он его открыл и вынул короткую свинцовую дубинку. Когда я пришла в себя, я обнаружила, что связана.
— Что ему было надо?
Нахмурив лоб, она с трудом сфокусировала взгляд на моих глазах.
— Ничего... от меня. Он сказал: «Ты — мой подарок мистеру Мэнну. Я ему должен значительно больше, но этот подарок... он оценит».
— Опиши его.
— Высокий... худощавый. Внешне... даже симпатичный. Никаких особых примет. Похож... на бизнесмена. Самый обычный на вид... разве что прическа для нас непривычная, а скорее характерна для иностранцев. В общем, какая-то... странная. На американца он не похож.
— Понимаю, что ты хочешь сказать.
— Потом, с голосом... у него что-то, — спохватилась Рондина.
— А что именно?
— Какой-то странный. Как будто ему трудно говорить. Натужный голос... но это не простуда.
Я снова ощутил холод, пронзивший меня от плеч до кончиков пальцев. Итак, Малкольм Турос нашел мое уязвимое место. Он обладает обширной информацией, и у них надежные источники. В ответ на мой подарок в виде пули в шею он хотел мне подарить смерть Рондины, но не вышло, стало быть, последуют новые попытки. Он упивается своим заданием и не огорчится, если узнает, что Рондина осталась жива, а следовательно, у меня не будет покоя и я не смогу всецело сосредоточиться на деле, потому что должен буду заботиться не только о ее безопасности, но и о своей. Если бы Рондина умерла, он все равно оказался бы в выигрыше, потому что тот, кто действует в состоянии, близком к безумию, и жаждет мести, обречен на проигрыш. Первый ход был задуман им хитро, он посмеивался, ожидая моего хода. Но хорошо смеется тот, кто смеется последним.
— Успокойся, детка. Помолчи теперь.
— Ты... знаешь, кто это был? — спросила она, пристально глядя на меня.
— Знаю.
— А что ты собираешься...
— Приму свои меры.
Я подошел к телефону и позвонил Пенни Бирнсу в отель «Кэлвин», продиктовал ему адрес Рондины и попросил приехать как можно быстрее.
Привратник внимательно наблюдал за всем происходящим. Я отвел его в сторону и спросил, не обращался ли к нему мужчина со странным голосом.
