— Нет, он симпатичный и терпеливый.
— Он может им быть, — проворчал Дэйв.
— Я тоже. До свидания.
Тюремщик отвел меня в мою камеру и запер. Через десять минут автоматически погас свет.
В шесть утра появился завтрак, в восемь — Хардекер. Один. Он сам открыл дверь в камеру и велел мне выходить.
Я взял мой пиджак, шляпу и последовал за ним.
Мы прошли в контору, где мне вернули мои вещи. Я расписался в их получении. Хардекер дал мне все это уложить в карманы, потом сказал:
— Пройдем на минутку в мой кабинет.
— Конечно.
Он закрыл дверь за мной, усадил меня, сел сам. Лицо у него было осунувшееся, глаза усталые.
— Вы могли бы мне сказать это, Мэнн.
— Сказать вам что?
— Кто вы такой. Я бы проверил, вот и все. Вместо того, чтобы морочить мне голову и заставлять терять время попусту.
— Итак?
— Прежде всего нужно было получить сведения, подтверждающие вашу личность по отпечаткам пальцев. Потом начал функционировать телетайп. Я должен был позвонить в Вашингтон. Там меня спрашивали о том, что здесь произошло. Я сказал все, что знал, и этого было достаточно. Приказ выпустить вас, закрыть свою пасть и делать то, что вы захотите, больше ничего. — Наступила пауза, потом он с гримасой спросил: — Какой же вы дьявол все-таки?
— Просто гражданин, капитан.
— Крупный?
— Да.
— Почему?
— Если я вам скажу, вы мне все равно не поверите.
— А если предположить, что поверю?
— Тогда будете сердиться на меня за то, что я вам сказал. Потому что вы предпочтете спать спокойно, не спрашивая себя, когда же это все кончится.
— Что такое должно кончиться?
Я поднял глаза к солнцу, которое проникало через окно:
— Вот это.
Несколько секунд он молчал, прикрыв глаза, затем процедил сквозь зубы:
— Абсолютно сумасшедший. — Немного помолчал и громко проговорил: — Хорошо... Что мне теперь делать?
— Замолкните. Для прессы тип, который устроил взрыв, — преступник, рецидивист. Никакой причины, просто это пироман.
Хардекер посмотрел на свои руки и кивнул:
— Согласен. Это легко, раз его не опознали ни мы, ни журналисты. А вы его знаете?
— Абсолютно нет.
— Еще что?
— Забудьте Вестера. Никакой близости между нами, никакой связи между этими делами.
— Скажите для меня лично, это точно?
— Я ничего не знаю. Честно говоря, я полагаю, что они связаны. Но у меня нет никакой уверенности.
— Проклятье! Что означает это нападение?
— Это происходит в интернациональном масштабе, капитан. В кадре вашей юрисдикции вы не рискуете вашим авторитетом. Мы только просим вашей помощи. Вот почему я предпочел провести ночь в камере — все лучше, чем дать возможность подумать, что в этом происшествии могло заключаться большое дело. Как я вам сказал, это было гораздо проще.
— Но не для моих нервов, Мэнн. Где вы остановитесь... пока останетесь в наших местах? Заметьте: я не верю, чтобы вы могли многое здесь обнаружить, учитывая то, как они вас здесь встретили.
— Я вернусь в тот же мотель. В настоящий момент это лучшее место.
Глава 8
Мое возвращение в мотель управляющий мог бы встретить более тепло, ибо Мартин Грейди тут уже проявился. Деньги, переведенные телеграфом, не только покрыли нанесенный ущерб, но и позволят владельцу мотеля пристроить к зданию новое крыло.
Со своей стороны Дэйв Эрлой работал всю ночь, подготавливая для меня почву, чтобы в мое распоряжение была предоставлена новая машина. И она ожидала меня у двери конторы. Машина принадлежала парку того же владельца, что и предыдущая. Мартин Грейди и здесь сделал все необходимое.
Рабочие увозили обломки. Некоторое время я смотрел, как они работают, потом небрежными шагами направился в кусты к тому месту, куда я бросил руку. Она по-прежнему лежала там, ладонью кверху, со скрюченными пальцами, как бы желая что-то схватить... Хотелось бы знать, сколько жизней она загубила, прежде чем оказалась в траве.
Я вернулся в комнату и достал свой арсенал. На нем лежало с килограмм пыли, нанесенной от взрыва.
Я взял оружие, тщательно вычистил его, сунул на обычное место, после чего растянулся на кровати и стал названивать по телефону.
Клод Вестер еще не вернулся, но он звонил своей экономке и сообщил, что, возможно, приедет ближе к вечеру. Никто не ответил у Винцента Смалла. Я повесил трубку и стал ждать. Два часа спустя мне позвонил Дэйв и назначил свидание в «Розовом баре» через пятнадцать минут.
Дэйв ожидал меня за столиком в глубине зала, откуда можно было наблюдать за всем происходящим в ресторане, а через окна — за большим куском улицы.
— Салют, тюремная дичь!
— Раздавлю!
Он посадил меня напротив себя и, смеясь, спросил:
— Скажи мне, Тайгер, почему ты не попытался наколоть того парня, а предпочел его взорвать?
— Потому что у него могло оказаться достаточно мозгов, чтобы не дать себя наколоть. Он освободил бы свой след, и на него встал бы другой. По крайней мере, один убийца пришел к нулю, и к тому же он известен...
Дэйв вопросительно поднял брови.
— Я нашел его руку и снял отпечатки пальцев. Флики этого не знают. Вероятно, Эрни сообщит мне сегодня.
— Снимаю шляпу, Тайгер. И прости меня за вопрос.
— А ты? Я в общем-то понял твой салат, но не полностью.
Дэйв опорожнил кружку и заказал еще пива.
— Здесь был один поставщик, мелкий, как раз такой чтобы снабжать дюжину наркоманов. Он получал белое от одного типа из Майами. Потом перекинулся к другому... Фишу... Этот старался продать подороже. Может быть, он нашел новых клиентов, может быть, нажимал на старых, чтобы получить больше...
А теперь то, что тебя интересует... Знаешь, когда легавые отобрали целый воз товаров, в течение некоторого времени ощущалась серьезная его нехватка... Фиш в это время снабжал одного клиента, которого отождествляют с Агрунски. Они его видели с Фишем. Один из моих парней даже рассказал мне одну историю: Агрунски как-то раз даже выругал его, когда у того не оказалось «снега». По моему мнению, Фиш отравлял Агрунски... Он продавал ему не муку, а чистый. Твоему умнику это было нужно, маленькие дозы его уже не удовлетворяли. Ладно, но тут Фиш отплыл, и Агрунски остался в отчаянном положении, не имея возможности получить дозу, не знал здесь никого, кто бы мог ему помочь! Ты можешь представить себе его состояние?!
