— Утихомирьтесь вы, Зюйтхоф, никто ваш план не осуждает. А эта Каат Лауренс — продувная бестия. Наверняка знает куда больше, но начни я действовать вопреки закону, тут же на ней зубы обломаю. Вот так-то.
— То есть? — не понял я.
— Я мог бы как следует надавить на нее, может быть, даже при этом и нарушить закон, но… Не предъявив неоспоримых доказательств, я на подобное пойти не могу. Вот если бы кто-нибудь действовал, скажем, по поручению амстердамского участкового суда…
Я прекрасно понял инспектора.
— Все верно, но в таком случае Каат Лауренс могла бы обратиться за зашитой к властям.
Катон, не отвечая, смотрел перед собой на подгоняемые ветром опавшие листья.
— Очень некстати эта буря. Теперь у городской стражи будет хлопот полон рот — надо ликвидировать последствия урагана. Так что властям сегодня вечером явно будет не до «Веселого Ганса».
Глава 30
Личина демона
Буря не улеглась и к вечеру, перевернув килем вверх не одну баржу в водах каналов и не один дом оставив без крыши. Повсюду люди заколачивали досками окна, чтобы хоть как-то уберечься от стихии. Словно силы преисподней ополчились на Амстердам, грозя сровнять его с землей.
Когда мы направлялись на Антонисбреестраат, на город опустилась необычная для этого времени дня темнота из-за нависшей исполинской тучи. Стоило взглянуть на нее, как мне начинали чудиться демонические лики, готовые растерзать Амстердам из-за того, что их нечестивые планы оказались под угрозой. Ну вот, разве вон там не торчат бесовские рога? А вон там? Да это ведь недобрый прищур дьявола! Я невольно замер на месте от охватившей меня паники, и Роберт Корс наткнулся на меня.
— Что это с вами, Зюйтхоф? — недоумевая, спросил он. — Оттого, что вы пялитесь на небеса, буря, знаете ли, не утихнет.
— А вы разве не различаете лицо вон там? — показал я рукой вверх.
— Где это вы видите лицо? На облаках, что ли?
— Ладно, ладно, замнем, — смешался я. Нет уж, хватит распускаться. А то Роберт Корс, чего доброго, подумает, что я перепил.
Может, хозяин борцовской школы прав и никакого лица там не было, а все лишь почудилось мне. Вероятно, проклятая синева никак не желала оставить меня в покое, желая затащить в мир иллюзий, из которого я чудом бежал.
Мы шли по улицам города и вскоре оказались у входа в «Веселого Ганса». Окна заведения были освещены, но вой ветра заглушал доносившиеся изнутри звуки. Охранник, как обычно, торчал у дверей, на сей раз под защитой навеса над входом. Для пущей важности, а также чтобы уберечься от ветра, он нахлобучил на лоб широкополую шляпу.
С нами были пять самых лучших учеников Роберта Корса. Они не знали, что им предстояло, но вопросов не задавали, считая, что обязаны по первому зову прийти на помощь своему наставнику. Да и самого Корса я решил не посвящать в детали предстоящего визита в гнездышко мадам Каат Лауренс. Хотя вполне мог догадываться, что речь шла о возмездии тем, у кого на совести была гибель Осселя Юкена.
— Так вы точно знаете, что вблизи ни одного постового? — осведомился Коре, наверное, уже в третий раз. — Поймите меня правильно, мне вовсе ни к чему перспектива учить борьбе в стенах Распхёйса.
— Можете об этом не тревожиться, мастер Корс, — заверил его я.
— Хорошо. Тогда я, пожалуй, побеседую с этим парнем у входа.
И Роберт Корс уверенной походкой важного гостя направился ко входу. Охранник тут же загородил ему дорогу, желая удостовериться, с кем имеет дело. Потом события стали развиваться с молниеносной быстротой: легкое движение Корса, вытянутая вперед нога, надежный захват, и охранник ничком лежит на мостовой. Корс, опустившись на колени, поддал ему еще, как минимум на ближайшие полчаса выведя верзилу из строя. Ученики Корса были тут как тут и проворно связали детину, заткнув ему рот кляпом, а потом отнесли его подальше от глаз людских.
— Прекрасно, — отметил Роберт Корс, улыбаясь во весь рот. — Там об него уже никто не споткнется.
Мы вошли в зал. Каат Лауренс самозабвенно горланила очередную разухабистую песенку из репертуара заведения. Мощные груди колыхались в такт музыке, грозя разорвать плотную шнуровку платья. Немногие из тех, кого жажда увеселений выгнала в это ненастье из дому, вперили плотоядные взоры в распевающую сводню. Сухонький человечек за клавесином отчаянно пытался попасть в такт с пением Каат, но тщетно — клавесин безнадежно отставал от певицы. Человек за стойкой, заметив нашу компанию, растерянно уставился на нас. Разумеется, он узнал меня и сообразил, что мой повторный визит, да еще в сопровождении шестерых здоровенных парней, не сулит для заведения ничего хорошего.
В упор не замечая его, я прошествовал мимо стойки. У клавесина остановился и извлек из-под полы топорик с длинной ручкой. Три-четыре стоящих удара, и от инструмента осталась груда щепок. Музицировавшего мужчину как ветром сдуло. Повернувшись к сцене, я заметил, как он пытается спрятаться за могучей спиной Каат Лауренс. Размахнувшись, я разнес в щепы и скамью, на которой он сидел.
Согласно моему сценарию, ни Роберт Корс, ни его ученики не участвовали в этой акции вандализма. Мне не хотелось навлекать на него беду, если вопреки расчетам все же придется иметь дело с представителями властей. Их заботой было обеспечить мою неприкосновенность.
— Что вы делаете? Вы с ума сошли! — Каат Лауренс, оборвав пение, завопила на меня: — Прекратите немедленно!
Не успела она договорить, как жертвами моего топорика пали два незанятых столика и стоявшие вокруг них стулья.
Рассвирепевшая мадам бросилась ко мне, но была остановлена Корсом, который заключил ее в железные объятия. И я без помех осуществлял задуманное: уничтожал стол за столом, стул за стулом. Вскоре на полу зала громоздилась куча обломков, будто после кораблекрушения.
— Помогите мне, друзья мои! — завопила перепуганная не на шутку хозяйка заведения. — Вышвырните этих скотов, и я вам обещаю бесплатный вечер с моими лучшими девочками!
Второй раз гостей заведения упрашивать не пришлось. Их было восемь, не считая человека из-за стойки, спешно вооружившегося кинжалом. Не только он один был при оружии — почти у всей восьмерки зловеще поблескивали кинжалы или стилеты. Им противостояли невооруженные борцы. Корс отпихнул владелицу заведения прямо на груду деревянных обломков. Белая как мел сводня, нервно мусоля изорванный подол платья, не в силах вымолвить ни слова, в ужасе уставилась на мой топорик.
Первым в атаку бросился человек из-за стойки. К своему несчастью, он избрал противником не кого-нибудь, а самого руководителя школы единоборств, норовя всадить ему в грудь кинжал. Корс мгновенно уклонился, и кинжал нападавшего ударил в пустоту. Корс тут же изловил зазевавшегося противника и, обхватив его руками, швырнул об пол с такой силой, что тот уже не поднялся, а кинжал со звоном полетел куда-то под уцелевшие столы. Надо сказать, и ученики Корса не посрамили доброго имени своего наставника. Гости заведения один за другим растягивались на полу или падали на немногие уцелевшие столы и стулья. Борцы же отделывались легкими ссадинами. Самые благоразумные из гостей спешно покинули заведение, так что вскоре нам противостояли разве что кабатчик из-за стойки да сама пышногрудая хозяюшка. Музыкант же испарился еще до начала баталии.
