— Какая двушка! — осадил Хромой. — Такого еще в жизни не было, чтобы один в один стрясти! Два предъявим — пол-лимона сдерем, и то, если повезет.
— Пол-лимона — тоже бабки, — примирительно заметил Теща. — Лучше, чем ничего. Крутиться все равно надо.
— А документы есть? — настороженно спросил Хромой.
Бык бросил на меня короткий взгляд.
— Вообще-то, они существуют, — промямлил я, — но не у меня.
— Без документов лова нет, — сказал Хромой. — Лучше даже не соваться. Без башки останешься.
— Попробовать-то можно, — оптимистично возразил Теща. — Заодно приколемся. А че просто так сидеть?
— В этой «Ниве» Парамон мазу держал! Он тебя так приколет, что в свинцовом гробу хоронить придется. Порвут как грелку.
— Кто-то это нас порвет? — вмешался Бык. — Такого еще не было, чтобы нас рвали!
— Без бумаг — левый вариант, — уперся Хромой. — Парамон — законный вор, с ним гнилой базар не про-канает.
— Тоже мне вор, — хмыкнул Теща. — Корону у мандаринов купил. Он и чалился-то всего года два, и то за бакланку. С Бабаем вместе начинал, а после вообще свою бригаду сколотил. Пацаны до сих пор от него на стрелки ездят, хоть вору бригаду иметь не положено. Кто-то мне тер за него, что он вообще раньше официантом пырял. Халдеем.
— Лепят, — убежденно ответил Хромой. — Если б он в халдеях ходил, его б ни в жизнь не короновали.
— Да сейчас кого попало коронуют.
— Тебя ж не коронуют.
— Да мне и так хорошо.
— Кончай собачиться, — прервал их полемику Бык. — Надо как-то тему разруливать.
— А че человек насчет этого думает? — осведомился Хромой.
— Человек сказал, чтоб мы сами кубатурили, — уклончиво проговорил Бык. — У него других делов полно.
Консервативный Ильич никогда не одобрил бы подобной аферы. При нем я о ней даже не заикнулся. Бык это понимал лучше меня.
— Как это сами? — удивился Хромой. — А он на что?
— Видать, пролететь боится, — догадался Теща. — Ему ж по чину нельзя. Вот и скидывает на нас: прокатит — нормально, он в наваре, а не выгорит — он не при делах. Слышь, пацаны, а может, Арсена подтянуть? Он старый жулик, авторитетный, всю жизнь по лагерям. Парамона не переваривает, а у нас с ним отношения путевые, сколько мы ему помогали!
На физиономии Быка отразилось замешательство. Вероятно, без разрешения Ильича нельзя было обратиться к такому криминальному авторитету, как Арсен, а получить подобное разрешение в настоящих условиях не представлялось возможным. Бык сморщил веснушчатый нос и почесал в затылке.
— Нельзя Арсена, — вздохнул он. — Он какой-то это... чумной в натуре стал. С иглы не слезает. То «улет» у него, то отходняк. Мы на него понадеемся, а он возьмет да в аут уйдет.
— Без Сережи мы тут ниче не разрулим, — убежденно заключил Хромой.
— Да ты еще сроду сам ничего не разруливал, — насмешливо бросил ему Теща.
Он достал пачку сигарет, вынул из нее лежащую отдельно папиросу с анашой и закурил. Я тоже затянулся из его рук, а Бык с Хромым отказались. Некоторое время мы напряженно размышляли, по-прежнему стоя на обочине. Мимо нас по трассе проносились машины. Вдруг Теща прыснул.
— Давай решать скорей, а то холодно, — поторопил я, ежась.
— Слышь, пацаны, есть одна мысля! — объявил он. — Только в натуре стремная.
— Щас опять че-нибудь залепит, — скептически предостерег Хромой.
Теща на сей раз не стал с ним препираться.
— Помните, к нам ореховская братва приезжала со своими коммерсами? Насчет тачек договариваться? По весне, кажись?
— Не по весне, а летом! — поправил Хромой. — Двое суток мы с ними за Уралом отрывались. Катер большой убили и лахудру сивую со второго микрорайона чуть не потопили. Теща, наглец, ей прямо посреди речки на надувной лодке салазки хотел загнуть.
— Да я для прикола, — весело подтвердил Теща. — Она, бикса, на весь Урал визжала. Народ кругом прихе-рел маленько.
— А Парамон-то причем? — напомнил Бык.
— Ореховские тогда хвалились, что у них с Ходжой все ровно.
— Ну? — недоуменно посмотрел на Тещу Хромой. — А Ходжа тут с какого боку?
— Во дятел! — хмыкнул Теща. — Ходжа, считай, первый бугор в России. Против него никто не вякнет: ни Парамон, ни Арсен. Может, через ореховских Ходжу и подтянуть?
— Ходжу?! — в голос ахнули Бык и Хромой.
— А че? Это ж его работа: рамсы промеж блатных разводить. Вот пусть нас с Парамоном и рассудит.
— А с чего ты решил, что он за нас припряжется? — скептически поинтересовался Хромой.
— Так мы его в доляну возьмем!
— Вот и видно, кто тут дятел! Додумался, блин! Ходжа на твои бабки поведется, нас поднимет, а своего вора опустит? Да кто ж его после слушать будет?!
— Своих и надо опускать, — осклабился Теща. — С чужими-то на фиг связываться? Если б ты с Андрюхой зарубился, я бы тебя враз на бабки приговорил.
— Пошел ты!
Лицо Быка по-прежнему выражало озабоченность. Он колебался. Наконец, он принял решение.
— С Ходжой может срастись, — произнес он.
— А можно и козью морду заполучить, — зловеще заметил Хромой. — Или вообще зажмуриться.
— Че ты вечно жути нагоняешь, — поморщился Теща. — На фиг ты с нами поехал, такой смелый? Лучше дома сиди, на бухгалтера учись, я те давно советую...
— Звоните ореховским, — перебил его Бык. — Разнюхайте, че почем, возьмутся они, нет, сколько заломят.
Только про то, что мы без документов, не говорите. А то они сразу в отказ пойдут.
— Не учи ученого, — мрачно пробурчал Хромой. На ученого, кстати, он походил еще меньше, чем на бандита.
* * *
— Получится? — с надеждой спросил я, когда мы разошлись по машинам.
— Кто ж знает? — хмыкнул Бык, трогаясь с места. — Главное, чтоб до Сережи не дошло, а то спалимся. Если порожняк прогоним, Хромой нас ему точно заложит. — Он поискал подходящую радиоволну и, найдя блатную мелодию, прибавил громкость: — Любишь шансон?
— Не очень.
— Чем плохо-то? Нормальные песни. Душевные. Лучше, чем когда пидоры эти по сцене скачут. Не, я не спорю, пидор, он тоже человек, просто в эстраде других уж не осталось.
— Наверное. Я не очень в этом разбираюсь.
— Шансон ты не уважаешь, пидоров — тоже. Какая ж тебе музыка нравится?
— Скучная.
— Джаз, что ли?
— Классика. Бетховен, Моцарт, Брамс.
— Ты че в натуре Бетховена слушаешь? — недоверчиво уставился на меня Бык.
