Мейсон кивнул.
— Ну? — подбодрила Делла Стрит.
— Согласен, однако, у меня все равно есть чувство, что они
подготовили какую-то ловушку. Трудно представить, чтобы они не пытались
выяснить по заводскому номеру, кому принадлежит этот револьвер. А если… если
они в состоянии доказать, что он находился у меня… Что тогда?
— Ты в капкане, — ответила Делла Стрит.
— Именно это я и думаю, — кивнул адвокат.
— А, может, в таком случае лучше изобразить в суде
справедливое негодование, заявить, что кто-то соответствующим образом обработал
доказательства, подменил пули, убийство нельзя было совершить револьвером,
найденным у Элен Робб, потому что ты лично вручил ей этот револьвер после того,
как она уже поднималась на борт яхты?
— А мы-то откуда знаем, что после?
— Но она… Понятно.
— Другими словами, представим, что Элен исключительно хитра.
Она пришла к нам в контору и рассказала байку о том, как отправилась на яхту в
поисках Надин Эллис, не нашла ее, разругалась с Джорджем Анклитасом, покинула
«Большой амбар», обнаружила револьвер среди своих вещей и спросила у меня, что
с ним делать. Тогда Надин Эллис еще оставалась жива. Эта версия и вызвала у
меня симпатию. Потом Элен отправилась на яхту и убила Надин Эллис.
— Неужели она могла совершить подобное? — воскликнула Делла
Стрит. — А время у нее было? Вспомни, она ведь практически все время находилась
под наблюдением, потому что ты велел Полу Дрейку послать к ней охранников. Ты
считал, что ей угрожает опасность.
— Я сейчас стараюсь воспроизвести все в памяти, — сообщил
Мейсон. — Оставался какой-то промежуток времени между тем моментом, как она
вышла из нашего офиса до того, как охранники заступили на работу. Она за это
время успела бы съездить на яхту и пристрелить Надин Эллис. Кто она — хитрая
маленькая стервочка, пытающаяся меня использовать, или жертва какого-то
дьявольского плана? А если кто-то ее подставляет, то как, черт побери, они все
это осуществили? Что известно Гамильтону Бергеру? Он протягивает мне веревку,
чтобы я сам себе накинул петлю? Каковы мои обязанности в сложившейся ситуации в
виду того, что я должен представлять свою клиентку и не раскрывать
доказательства, противоречащие ее интересам?
— Список вопросов получается слишком длинным, — заметила
Делла Стрит.
— И очень многое зависит от того, удастся ли нам найти правильные
ответы.
— Итак, что нам теперь делать?
— Садимся в машину и отправляемся в любом направлении —
туда, где нас никто не узнает, не станет задавать вопросов, вручать повестки о
явке в суд или какие-нибудь другие документы до половины четвертого. Затем
возвращаемся во Дворец Правосудия и, чтобы там ни происходило, пытаемся
затянуть слушание, чтобы не принимать никаких решений пока заседание не
закроется. Тогда у нас останется время до утра, чтобы разработать план
действий.
Делла Стрит кивнула и отодвинула стул.
— А если, — добавил Мейсон, — когда мы вернемся в зал суда в
половине четвертого, мы застанем там мистера Гамильтона Бергера, то мы точно
будем знать, что нам на самом деле подготовили капкан, а я в него попался.
Глава 12
Мейсон специально вошел в зал суда за несколько секунд до
половины четвертого, и ни минутой раньше.
Бейлиф, наблюдавший за стрелками часов и уже начавший
хмуриться, нажал на кнопку, давая сигнал судье Кейзеру, что все готово для
начала слушания.
Один из газетных репортеров подбежал к адвокату со словами:
— Мистер Мейсон! Мистер Мейсон!..
Бейлиф стукнул молоточком.
— Встать! Суд идет.
Мейсон проследовал мимо газетных репортеров и остановился
перед флагом Соединенных Штатов. Судья Кейзер занял свое место.
— Суд хотел бы разобраться с этим делом сегодня, если
подобное представляется возможным, — заявил судья Кейзер. — Мистер Редфилд
находится в зале и готов снова занять место дачи показаний?
— Да, Ваша Честь, — ответил Фразер, поглядывая в сторону
комнаты, где свидетели обычно ждут вызова в зал суда.
Дверь отворилась и появился Александр Редфилд в
сопровождении окружного прокурора Гамильтона Бергера.
Мейсон отметил про себя важность присутствия в суде Бергера,
однако, его лицо не изменило выражения.
Судья Кейзер страшно удивился.
— Вы лично решили принять участие в деле, господин окружной
прокурор? — спросил он.
— Да, Ваша Честь, — кивнул Гамильтон Бергер.
Судья уже собрался было что-то сказать, однако передумал и
повернулся к Редфилду.
— Мистер Редфилд, у вас была возможность исследовать вторую
пулю и сравнить ее с пулями, полученными в результате эксперимента при
выстрелах из револьвера, приобщенного к делу в качестве вещественного
доказательства «В» со стороны обвинения. С вашей точки зрения, как эксперта,
выпущена ли вторая пуля из этого револьвера?
— Нет, — заявил Александр Редфилд.
Судья Кейзер не смог сдержать возгласа удивления:
— Что?! — закричал он.
Редфилд покачал головой.
— Пуля выпущена не из этого оружия. Из револьвера системы
«Смит и Вессон» тридцать восьмого калибра, но не из того, что приобщен к делу в
качестве доказательства «Б».
— Но та, которую вы исследовали с самого начала, выпущена из
этого револьвера?
— Совершенно верно. Пуля, приобщенная к делу в качестве
вещественного доказательства «В-один», выпущена не из этого револьвера, а
«В-два» — из него. Следует учитывать, что мы сами присвоили пулям номера один и
два, и эти номера использовались доктором Калвертом во время дачи показаний.
Однако, номера один и два не означают, что пули обязательно попали в тело в
такой последовательности. К сожалению, пуля, о которой доктор Калверт говорил,
как о пуле номер один, приобщена к делу, как доказательство «В-два», а пуля, о
которой он говорил, как о пуле номер два, приобщена к делу, как доказательство
«В-один». Чтобы избежать дальнейшей путаницы, я хотел бы ссылаться на них по
тем номерам, по которым они приобщены к делу в качестве доказательств.
Судья Кейзер провел рукой по голове, посмотрел на Бергера
сверху вниз, а потом перевел взгляд на Мейсона.
— Желает ли кто-то из представителей сторон выступить с
заявлением?
Мейсон покачал головой.
— У нас нет заявлений в настоящий момент, Ваша Честь, —
сказал Гамильтон Бергер.
— Минутку, — произнес судья Кейзер. — Давайте будем
практичными, господин окружной прокурор. К настоящему моменту доказательства
безошибочно показывают, что совершено преступление. Есть доказательства — или
может, вернее сказать, были — подтверждающие, что обвиняемая виновна в
совершении этого преступления. То, что на утреннем слушании мы называли орудием
убийства, найдено среди ее вещей. Однако, теперь мы столкнулись с весьма
странными обстоятельствами. Из-за того, что тело обнаружили по прошествии значительного
промежутка времени после совершения убийства, труп начал разлагаться. В связи с
этим для патологоанатома представляется невозможным определить, какая из пуль
первой вошла в тело. И та, и другая пули могли послужить причиной смерти. Также
патологоанатом не в состоянии зафиксировать интервал между вхождением в тело
первой и второй пуль. Адвокат намекал на то, что он намерен строить свою защиту
на предположении, что одна из пуль попала в тело значительно позднее, чем
другая, так что смерть могла наступить перед тем, как в теле оказалась вторая
пуля.
