— Как же вы пятнадцать кустов провезли через границу? — полюбопытствовал Артурчик.
— Так мы же чартером летали, — ответил Семеныч. — А ты думал? На поезде, что ли? Они ж эти виллы свои почти что пустыми сдают. Мебель-то еще есть, а вот посуду, простыни, там, наволочки — это все с собой тащи. Даже бумагу туалетную, и то не положат. Народ там очень скаредный, спасу нет. Вроде не бедные люди, хаты себе такие отгрохали, а за доллар удавятся. Ну, вот и прикинь, сколько всякого скарба переть приходится. Мы чартерный самолет брали. Сорок тысяч заплатили, туда и обратно.
— Дорого, — покачал головой Дергачев.
— Смотря с чем сравнивать, — возразил Семеныч. — За «Мерседес» двадцать отдали, на хрен бы он был нужен! Биксы тоже по триста зеленых за час ломят, а сами все — русские или хохлушки. Им на Тверской зверьки по полтиннику еле дают.
Мы с Артурчиком то и дело недоуменно переглядывались. Видя, какое впечатление производят на нас рассказы Семеныча, Дергачев лишь загадочно посмеивался. Впрочем, оставаться в парилке я уже не мог. Я выбежал наружу, и Артурчик с видимым облегчением последовал моему примеру. Секундой позже показался и Дергачев. Он, как и полагается, с душераздирающим криком отважно кувыркнулся в лягушатник с ледяной водой, выскочил, как ошпаренный, и побежал согреваться водкой. Мы с Артурчиком, не сговариваясь, прыгнули в большой бассейн, где вода была градусов тридцать.
— Почему женщины сюда не падают? — посетовал Артурчик, с удовольствием плескаясь. — Я бы их каждый день спасал. Ну вот скажи честно, как человек с опытом, разве здесь хуже? Зачем ты только в Урал нырял?
— Молчи, убью, — отозвался я.
Минут через пять из парной появился и Семеныч. Он солидно прошествовал к ледяному бассейну, перекрестился, охнул и бухнулся в него «солдатиком», поджав ноги. Затем появился на поверхности, с удовольствием фыркая и рыча.
Когда, накинув халаты, мы расположились на шезлонгах, Дергачев вновь взялся подтрунивать над стариком.
— Семеныч, ты сколько телок сегодня возьмешь? — спрашивал он. — Нам-то хватит или еще звать?
— Погляжу еще, кого ты привезешь, — ворчливо отвечал Семеныч. — Если как в прошлый раз шалавы, то они и даром не нужны, лучше уж Ленку-полотерку кликнем, кто нам паркет натирает. А коли центровые приедут, то я не возражаю. Может, кого и оприходую.
Я поднялся и отправился в комнату отдыха, где был накрыт чайный стол. Здесь меня и настиг Дергачев.
— Ты разговаривал с Виктором насчет телевидения? — нетерпеливо бросил он, прежде чем я успел спросить его о привередливом Семеныче.
— Виктор не хочет поднимать шума и привлекать к нам лишнего внимания, — сказал я.
Разумеется, я не обсуждал с Виктором предложение Дергачева, будучи абсолютно уверенным, что ответ последует отрицательный. Впрочем, наши взгляды на данный предмет полностью совпадали.
— Вот пенек неотесанный! — с досадой буркнул Дергачев, опускаясь в кресло и доставая сигарету из лежавшей на столе пачки. — Все они такие. Наворовать наворовали, а ничего в этой жизни не поняли.
Он затянулся и в задумчивости выпустил струю дыма мне в лицо.
— Нет, — безнадежно проговорил он. — Если в человеке нет культуры, то ему никакие деньги не помогут.
Я не стал выяснять, повысит ли Дергачев свое мнение о культурном уровне Виктора, если тот все же позволит себя облапошить.
— Ладно, — продолжал он, подавляя разочарование. — Черт с ними. Не хотят — не надо, им же хуже. Есть еще одна тема, еще интереснее, чем телевидение. Как я понимаю, им нужно срочно выводить из России деньги. У меня есть каналы, очень надежные.
— Они занимаются этим на протяжении многих лет, — напомнил я. — Так что у них тоже есть.
— Есть, — неохотно признал он. — Только вы все там сейчас под колпаком: прослушка, наружка, прочая дребедень. Неспроста же секретные телефоны ввели. А уж за их деньгами тем более следят! Так что им по своим каналам теперь ни сбросить, ни принять! Это во-первых. А во-вторых, и в главных, на их каналах ты лично ничего не заработаешь. А на моих заработаешь. И очень даже недурно.
— Сколько?
Он предостерегающе поднял палец.
— Тут зависит от сумм и от сроков. Я думаю, что вся эта уголовная история надолго, и раньше, чем через год, от них не отвяжутся. Вообще-то чем дольше она будет тянуться, тем выгоднее для нас с тобой. Потому что мы сможем спокойно покрутить бабки на разных депозитах. Можно вообще в акции вложить или в ценные бумаги — да полно всяких интересных проектов. Мне то одно предлагают, то другое. У меня есть связи в банках: и в Израиле, и в Швейцарии, и в Штатах.
— А если тебя на этом поймают?
— Кто? Виктор с Васей? У них ума не хватит. Тем более что Вася вообще за бугор сбежал, я же ему отсюда билеты и заказывал. Да как они это сделают? Ну, допустим, деньги вовремя не поступили на их счет. Мы скажем, обычная задержка, где-то неправильно оформили документы, бабки вернулись в один из банков, придется посылать еще раз. Отовремся. Ты пойми, речь идет о серьезном бизнесе! Если мы замораживаем деньги на год, то гарантированно получаем десять процентов! Минимум! А если поработаем на рынке ценных бумаг, то и двадцать! Причем без всякого риска. Представь, что такое двадцать процентов с десятки! По миллиону на душу! А если ты сумеешь выжать из Виктора двадцатку, то мы получим все четыре. Плохо ли? В конце концов, пусть они нас потом выгоняют! Да мы сами уйдем!
— Заманчивый вариант, — подтвердил я.
— Слушай дальше, — оживился он. — Здесь, в Москве, существует имущество, которое сейчас числится на их фирмах. Здание, которое я им покупал под представительство. Машины, техника. Тут в сумме лимонов на семь-восемь зеленью потянет. Все это могут арестовать уже завтра. Я готов под свои гарантии аккуратно переоформить собственность. Очень быстро. Но, поскольку мне придется рисковать, я хочу, чтобы мне за это заплатили. Десять процентов с общей стоимости. Половина — твоя.
Я никогда особенно не любил Дергачева, но в последнее время общение с ним давалось мне с большим трудом.
— Хорошо, я все усвоил, — кивнул я. — Постараюсь.
— Только ты лучше старайся, — проговорил он обидчиво. — Не как в прошлый раз.
От соблазна поставить его на место меня избавил телефонный звонок. Дергачев ответил и просиял.
— Телки приехали, — объявил он, вскакивая. — Пойду открывать.
3
Фотомодельных телок было семь или восемь — целое стадо. Судя по их раскраске, нарядам и манерам, все они были тертые профессионалки со стажем и приводами в милицию. Предводительствовала ими грудастая крашеная блондинка далеко за тридцать. Между ней и Дергачевым тут же завязался оживленный диалог, выдававший давнее знакомство. Блондинка сетовала на то, что ее малолетняя дочь отбилась от рук, грубит и пропускает школу, а Дергачев ей сердечно сочувствовал и оглаживал по заду.
