К Рождеству она превратилась в невротичку, почти ничего не ела, мало спала. У нее дрожали руки, она взрывалась по любому поводу и напоминала затравленного зверя. Она стала много пить, совершенно не выносила одиночества. Дочь Шелби она отослала к своему первому мужу. К тому времени Кен Войт уже успел жениться, но, по словам очевидцев, так и не смог оправиться после разрыва. Изабелла жила на одних транквилизаторах, на ночь затыкала себе уши ватными тампонами. Старые ее приятели Сигеры уговорили ее поехать с ними в Сан-Франциско. Они были на пути в Санта Терезу, когда их задержали какие-то неполадки в системе зажигания. Сигеры позвонили Изабелле домой и оставили для нее сообщение на автоответчике.
Начиная с полуночи и примерно до 0.45 ночи, Изабелла, измученная ожиданием, проговорила с подругой, с которой она когда-то училась в колледже. Подруга была из Сиэтла. Через некоторое время она, вероятно, услышала, что кто-то скребется в дверь. Спустилась вниз, предполагая, что приехали Сигеры. Она была уже одета по-дорожному, во рту у нее была сигарета, чемоданы стояли в прихожей рядом с дверью. Она изнутри зажгла свет на крыльце и прильнула к дверному глазку. Вместо гостей она увидела дуло пистолета...
Сигеры подъехали к ее дому в 2.20 и сразу заподозрили что-то неладное. Они разбудили сестру Изабеллы, которая жила неподалеку в коттедже. Сестра открыла своим ключом заднюю дверь особняка. Сработала сигнализация. Они сразу же обнаружили мертвое тело, и Сигеры вызвали полицию. Когда медицинский эксперт прибыл на место происшествия и измерил температуру тела, термометр показал 98,1 градуса по Фаренгейту. По формуле Морица, сделав поправку на вес тела, теплопроводность мраморного пола и одежды, эксперт установил время смерти: между часом и двумя ночи.
На следующий день в полдень по подозрению в совершении преднамеренного убийства был арестован Дэвид Барни. При аресте он заявил о своей невиновности. Уже в самом начале следствия было ясно, что имеющиеся против него косвенные улики достаточно легко опровергнуть. Однако по законам штата Калифорния две составляющие обвинения в убийстве – смерть жертвы и преступное намерение – могут быть обоснованы как путем логических рассуждений, так и совокупностью имеющихся улик. Обвинение в умышленном убийстве может быть поддержано судом даже в том случае, если нет прямых улик или признания обвиняемого. По брачному контракту Дэвид Барни в случае развода имел лишь ограниченные права на имущество. В то же время в случае ее смерти он являлся прямым наследником и получал ее долю имущества, которая оценивалась в два миллиона шестьсот тысяч долларов.
У Дэвида Барни не имелось твердого алиби на момент совершения преступления, и Динк Джордан полагал, что он добьется легкой победы в суде.
Судебный процесс продолжался три недели. После долгих раздумий присяжные вынесли оправдательный вердикт. Дэвид Барни вышел из суда не только свободным, но и богатым человеком. В дальнейшем некоторые присяжные признали, что были убеждены в виновности обвиняемого, но их не убедили аргументы обвинения и они проголосовали за оправдание. Именно этот момент и учитывал Лонни Кингман, когда собирался организовать новый процесс в суде по гражданским делам. Он решил сделать упор на убийстве из корыстных побуждений. В гражданском суде виновность доказывается на основе имеющихся свидетельств, а не на основе принципа "достаточной убедительности", как это принято в суде по уголовным делам. Насколько я понимаю, истец, Кеннет Войт, должен был доказать, что Дэвид Барни убил Изабеллу и что убийство было умышленным и совершено из корыстных побуждений. Задача облегчалась тем, что в гражданском суде принцип доказательств был совсем другим. И цель другая – никто не хотел сажать Барни в тюрьму, нужно было отнять у него возможность распоряжаться деньгами погибшей.
Листая досье, я вдруг поняла, что начинаю зевать и клевать носом. Буквы расплывались, ускользал смысл написанного. Морли Шайн вел досье крайне неряшливо, я чувствовала, что начинаю сердиться. Меня всегда раздражает, когда кто-нибудь относится к работе спустя рукава. От этого очень устаешь. Я оставила досье на своем столе и стала собираться домой. Через несколько минут я уже закрывала входную дверь дома Лонни Кингмана.
На стоянке была только моя машина. Я выехала на шоссе и, свернув направо, двинулась в город. На пересечении со Стейт-стрит я повернула налево. На улицах ярко освещенных жилых кварталов Санта Терезы не было ни души. Большинство домов здесь двухэтажные, с мощными фундаментами. Это урок землетрясений. Летом 1968 года серия подземных толчков колебалась от 2,5 до 5,2 по шкале Рихтера. От самых сильных толчков выплеснулась вода из плавательных бассейнов.
Когда я проезжала мимо бывшего своего пристанища, дома номер 903 по Стейт-стрит, что-то заныло в груди от воспоминаний. Наверное, мой уютный офис уже занят. Надо будет позвонить Вере – менеджеру "Калифорния фиделити", расспросить, что новенького у них со времени моего увольнения. Давно я с ней не виделась, с тех пор, как была на ее свадьбе с Нилом. Вместе с прежней работой я потеряла многих приятелей – Дарси Паско, Мэри Беллфлауэр. Раньше я даже не могла представить, что можно праздновать Рождество с кем-то другим, на новом месте.
Погрузившись в воспоминания, я едва не вылетела на красный свет у перекрестка шоссе Анаконда со 101-й дорогой. Пришлось ждать долгих четыре минуты, пока загорится зеленый свет. Я опять нажала на полный газ и, проехав перекресток, свернула направо на бульвар Кабана, который тянется вдоль побережья параллельно линии пляжей. Затем сделала еще один правый поворот и оказалась на Бэй-стрит. Еще налево – и я уже на своей улице – узенькой, с двух сторон обсаженной деревьями. Здесь были только частные дома и всего несколько кондоминиумов. За два дома до моего нашлось место для стоянки. Я заперла машину и по привычке огляделась внимательно по сторонам. Откровенно говоря, я люблю быть одна в такой поздний час, но осторожность никогда не помешает. Я нырнула во двор, придержав калитку, чтобы та не заскрипела.
На месте моей квартиры когда-то был гараж на одну машину. Но потом кто-то взорвал в гараже бомбу. Я не стала досадовать и выстроила на руинах дополнительную квартиру с солярием на крыше. Благодаря этому взрыву я получила дополнительную спальню с ванной комнатой. У крыльца горел свет: хозяин земельного участка, на котором стоит мой дом, никогда не забывает обо мне и не ложится спать, пока не проверит, что я вернулась домой целая и невредимая. Зовут его Генри Питтс.
Я заперла за собой входную дверь и принялась за обычный обход квартиры, проверяя двери и окна. Затем включила маленький черно-белый телевизор и принялась за уборку. Днем я занята, и мне не до уборки. Бывает так, что в магазин за продуктами я иду в два часа ночи, пылесос включаю в полночь. С тех пор как я живу одна, домашних дел стало меньше, но раз в три-четыре месяца настает время генеральной уборки – и тоже на несколько ночей. На этот раз был черед кухни. Я управилась довольно быстро и уже в час ночи легла спать.
Во вторник я поднялась в 6.00. Натянула спортивный костюм, на двойной узел завязала шкурки кроссовок. Почистила зубы, поплескала в лицо холодной водой и разлохматила волосы на голове. На утренних пробежках я никогда не выкладываюсь, но к концу всегда чувствую, что подзаправилась энергией. На бегу я стараюсь сосредоточиться и обдумать план действий на предстоящий день, а также проанализировать события последнего времени. Значит, так... я распустилась, недостаточно сплю, ем черт знает что. Пора приходить в норму.
