Надежда поняла, что пора ей уходить. Если бы работала здесь,
в регистратуре, некая Тася, дружившая с покойной, престарелая актриса
обязательно упомянула бы об этом.
«Мы пойдем другим путем, – вспомнила Надежда крылатую
ленинскую фразу, – завтра же с утра отправлюсь к Маше Чонишвили».
Между делом она успела сварить грибной суп, Сан Саныч был
сытый и добрый и смотрел на жену умиленным взглядом. Кот хоть и очень обижался
на Надежду за крекеры, не посмел вякнуть, что она три раза в день поила
дорогущим швейцарским лекарством комнатный фикус.
Утром, после ухода мужа, Надежда с замиранием сердца набрала
номер, который списала вчера с карточки Маши. Ответил женский голос уверенным
контральто:
– Алло-у? Квартира Чонишвили!
– Здравствуйте, могу я попросить Машу? –
проговорила Надежда, стараясь, чтобы голос не дрогнул.
На месте незнакомой женщины, услышав хриплый бас, который
иногда все еще прорывался, Надежда незамедлительно бросила бы трубку. На этот
раз голос не подвел – был чуть ниже обычного, но все же вполне приемлемый.
– А кто ее спрашивает? – поинтересовалась женщина.
– А вы не Анна Васильевна? – спросила в ответ
Надежда, вспомнив карточку, лежавшую рядом с Машиной.
Она понятия не имела, как нужно представиться, чтобы
услышать Машу.
– Да, я Анна Васильевна! – энергично подтвердила
женщина. – А, понимаю, вы, наверное, от Аглаи Александровны?
– Ну-у, – протянула Надежда.
– Ах, ну конечно, эта Аглая все перепутала! –
затараторила Анна Васильевна. – Она дала вам наш телефон, а Машенька живет
сейчас у мужа, на Вознесенском. Записывайте телефон и адрес, а лучше сразу
езжайте, я ей сама позвоню!
Надежда Николаевна записала адрес и поскорее отключилась,
чтобы не начались расспросы. Анна Васильевна сказала, что Маша непременно будет
дома.
Дом на Вознесенском проспекте был заново отремонтирован и
сиял чисто вымытыми окнами, несмотря на то что на дворе был слякотный март.
Надежда Николаевна нашла нужный подъезд и нажала кнопки домофона.
– Вы от Аглаи Александровны? – послышался приятный
голос. – Заходите!
Надежда пожала плечами и вошла. Лифт был крошечный, как в
большинстве старых домов, однако лестница аккуратно покрашена и убрана. Возле
Машиной квартиры на четвертом этаже лежал коврик в виде симпатичного
медведя-панды. Над медведем вилась надпись: «Добро пожаловать!»
Дверь открыла симпатичная девушка в розовом атласном
халатике. Густые волосы вились пышными кудрями, огромные черные глаза сияли.
Больше ничто не напоминало папу-грузина. Маша была белокожа, щеки ее походили
по цвету на румяный персик, яркий рот улыбался, от нее исходил такой свет
счастья, что Надежда невольно залюбовалась.
– Здравствуйте! – пропела Маша. – А вы от
Аглаи Александровны? Проходите, пожалуйста!
В просторной прихожей Надежда вгляделась в хозяйку и все
поняла: свободный халатик прикрывал внушительных размеров живот.
– Да-да, – Маша счастливо засмеялась, – уже
скоро, три недели осталось…
– Не спрашиваю о здоровье, вижу, что все хорошо, –
улыбнулась Надежда Николаевна, сообразив, отчего от молодой женщины льется
такой свет.
– Даже удивительно! – щебетала Маша, провожая
Надежду на кухню. – Я так беременности боялась, думала – тошнить будет, страшная
стану… Первый месяц все плакала, а Сережа меня утешал, что все равно любить
будет. А потом все прошло, даже почти не тошнило. И живот не мешает, и волосы
стали лучше, и кожа… даже нравится беременной быть! Вас как зовут?
– Надежда…
– Можно я вас буду Надей называть? Давайте чай пить! Я
все время ем и ем! Врачи велят овощи и творог, а я хочу огурцов и колбасы!
Самой простой, вареной!
– Немножко можно… – улыбнулась Надежда, –
значит, ребеночек просит. Кого ждете?
– Девочку! – На этот раз из черных глаз вылилось
столько счастья, что Надежда едва не утонула.
– Ну, все правильно, – сказала она, –
девчонки колбасы хотят, огурцов – солененького, в общем. А мальчиков на сладкое
тянет!
– Правда? – взвизгнула Маша и отвернулась к плите.
«Ну как тут с ней о деле говорить? – думала
Надежда. – Про убийство не скажешь – волновать никак нельзя. Что опасность
ей грозит – тем более не скажешь, еще родит со страху. Она такая счастливая,
язык не повернется…»
Маша вдруг охнула и едва не выронила чайник.
– Поясницу что-то кольнуло, – извиняющимся тоном
сказала она.
– Это бывает, – успокоила Надежда.
Маша налила чай и снова оживилась.
– Не скучно вам одной дома? – осторожно спросила
Надежда Николаевна.
– Ну что вы! – Маша засмеялась. – Столько
дел! На занятия хожу для беременных, музыку слушаю! А телевизор вообще не
смотрю, оттуда только отрицательные эмоции можно получить! Разве что про
путешествия, виды разные… Надо на красивое смотреть, тогда и ребенок красивый
будет!
– Если на маму похож, то точно будет! –
рассмеялась Надежда.
– Сережа тоже очень красивый, – серьезно сказала
Маша. – Ой! – Она сморщилась и облилась бы горячим чаем, если б
Надежда не успела выхватить чашку. – Что это со мной сегодня? –
удивленно спросила Маша. – Колет и колет… вот, прошло… Что-то мне есть расхотелось,
пойдемте, детскую покажу!
Выйдя из кухни вслед за хозяйкой, Надежда незаметно
поглядела на часы. Она от души похвалила небольшую светлую комнатку, заново
отремонтированную, с нарядными розовыми занавесками (девочку ждут!) и
белоснежной мебелью. Над кроваткой висел розовый полог.
– Вот, последний месяц этим занималась! – Маша
снова оживилась. – Мне все тут нравится, знаете, приду сюда и сижу. Альбом
с репродукциями рассматриваю или пою.
– У вас голос приятный, звонкий, наверное, хорошо
поете, – поддакнула Надежда.
– Да, в детстве пела в ансамбле. У нас такой ансамбль
был, одни девочки, назывался «Звездочка». Когда маленькая была, папа меня петь
учил, у него баритон прямо концертный. Хотела в музыкальное училище поступать,
потом передумала, все-таки не высшее образование.
– Не жалеете? – спросила Надежда Николаевна для
поддержания беседы.
– Что вы, я бы тогда Сережу не встретила! Ой!
Ах! – Маша вздрогнула и прижала руки к животу.
– Вот что, милая, – решительно сказала Надежда,
поглядев на часы, – похоже, у тебя схватки начались.
– Да не может быть! – Маша тыльной стороной ладони
вытерла испарину на лбу. – Врач сказал – еще три недели.
– Врач тоже может ошибиться, – наставительно
сказала Надежда, – а вот самый проверенный способ. Нужно по часам смотреть
и считать: если боль не постоянная, а через равные промежутки времени – значит,
родовые схватки.
