– В память о нашем прошлом, так и быть, могу дать тебе
десять тысяч… рублей. Купи себе что-нибудь на память!
– Что?! – Лицо Алины покрылось красными
пятнами. – Да как ты смеешь мне такое предлагать?! За кого ты меня
принимаешь?
– За того, кто ты есть на самом деле!
– Ну, так я… я дам такие показания, что тебя упекут на
десять лет! По году за каждую паршивую тысячу, которую ты для меня пожалел!
– Опоздала, дорогая! – Тарханов спокойно
улыбнулся. – Убийцу моей жены уже задержали, так что твои показания никому
не нужны. Пока, крольчиха!
Он сел в машину и уехал, а Алина еще долго стояла, глядя
вслед бывшему любовнику и глотая злые слезы.
Надежда открыла дверь своими ключами.
Она надеялась проскользнуть в квартиру незаметно, чтобы
избежать головомойки. Однако не тут-то было!
Прихожая была заполнена какими-то рослыми, шумными молодыми
людьми с треногами, огромными сумками и непонятными устройствами. В первый
момент Надежда решила, что ошиблась дверью, но тут увидела Бейсика.
Кот, прижав уши, крался по коридору, пытаясь пробраться на
кухню. Вид у него был совершенно ошалелый.
– Что здесь происходит? – осведомилась Надежда,
попытавшись остановить за рукав одного из пришельцев.
– Женщина, не путайтесь под ногами! – отшил он ее
и повернулся к своим: – Геша, тебе сколько времени нужно, чтобы свет
установить?
И тут Надежда увидела своего мужа.
Сан Саныч имел вид встрепанный, растерянный и немного
виноватый.
– Что все это значит? – Надежда обвела рукой
толпящихся в квартире людей, груды оборудования и трусливо крадущегося по
коридору Бейсика.
– Понимаешь, Надя… – неуверенно проговорил Сан
Саныч, – я вызвал бригаду телевизионных новостей… все-таки это редчайшее
явление природы… его нужно запечатлеть для потомства… или для истории…
– Какое еще явление? – Надежда почему-то опять
посмотрела на Бейсика.
– Твой фикус… дело в том, что он…
При упоминании фикуса глаза Надежды воровато забегали.
Неужели муж раскрыл ее махинации с лекарством? Но при чем
здесь телевидение?
Она опустилась на галошницу, готовясь выслушать самое
страшное.
– Твой фикус… – повторил Сан Саныч, – только
ты не пугайся… дело в том, что он… зацвел!
«И можете себе представить, – подумала Надежда
Николаевна, – он даже не спросил, где я пропадала весь вечер!»
