_
Я прикуривал для нас сигарету, когда он повернулся ко мне и сказал: «Прости, что я разозлился, Морри».
«Да ничего, — сказал я. — Немного слетел с катушек, наверное».
Все было очень кошерно и по-английски. «Ничего удивительного, —
добавил я. — Ночь выдалась трудной».
Дерек Реймонд.
«Верх наглости»
Суперинтендент Браун вовсе не обрадовался появлению Робертса, тем более что в этот момент пил чай. Это был ежедневный ритуал: он выпивал две чашки чая и съедал два жирных масляных печенья. Он обожал, убрав все лишнее со стола, макать печенье в чай, подносить ко рту и губами отделять намокшую часть. Пожалуй, черт побери, самое приятное время за весь день. Чаепитие шло своим чередом, когда вошел Робертс. Супер — голова откинута назад, рот открыт, как у Гомера Симпсона, — вовсе не являл собой воплощение власти и авторитета. Он едва не подавился, сказал:
— Я не слышал, чтобы ты стучал.
Робертс сразу пошел в наступление:
— Вы меня заменили.
— Что?
— Портер Нэш возглавляет расследование.
— Ты был в отпуске по семейным обстоятельствам.
— Я вернулся.
Суперинтендент с тоской посмотрел на чай и, решив поскорее выпроводить Робертса, спросил:
— А что, если досрочно уйти на пенсию?
Робертс печально улыбнулся и ответил:
— Нам будет очень вас не хватать, сэр.
Супер сказал себе, что имеет дело с сумасшедшим. Хейзел, полицейский психотерапевт, как-то сказал ему, что скорбь вносит беспорядок в мозги. Перед ним стояло явное доказательство, что Хейзел знает свое дело, — и кто бы когда-нибудь мог подумать, что он алкоголик? До сих пор Браун не мог смириться с мыслью, что его собственная марионетка Макдональд заложил доктора. Теперь Супер выпрямил спину, принял решительный вид, которым, как он надеялся, он славился, и сказал:
— У нас есть и другие срочные дела.
— Я ими займусь, — кивнул Робертс.
Браун, удивившись, что обошлось без возражений, примирительным тоном произнес:
— Тяжело потерять жену.
Лицо Робертса осветилось, он спросил:
— Вы потеряли жену, сэр?
— Ну нет… я…
— Тогда, — сказал он, — при всем моем уважении, откуда вам знать, тяжело это или нет?
И ушел. Даже не дождался, когда его отпустят. Чай уже покрывался пленкой, суперинтендент окунул в чашку печенье, сказал:
— Сумасшедший, вне всякого сомнения.
Робертс просмотрел текущие дела. Господи, тоска зеленая. Если на улицах и шла война, то полиция уже ее проиграла. Он полистал отчеты об изнасиловании, мошенничестве, поджогах, кражах со взломом и подумал: «Не пойти ли мне домой». Пусть волна анархии пройдет поверху. Встряхнулся и взял первое попавшееся под руку дело.
Ладно.
На пенсионеров нападали в их жилищах. Грабитель забирался в дом среди ночи, безжалостно избивал хозяина или хозяйку и забирал все деньги, которые находил. О нем было известно только то, что он белый, немногим старше двадцати. Робертс отложил папку, заметил идущего мимо Макдональда, позвал его и сказал:
— Найди мне карту Саутворка.
— Прямо сейчас?
— В следующее воскресенье! Разумеется, сейчас — и поторопись!
Макдональд действительно поторопился.
Робертс склонился над картой, сверил адреса домов, где побывал грабитель, и мысленно составил схему преступлений. Макдональд наклонился, посмотрел поверх его плеча и внес свою лепту:
— Дело тупиковое, сэр. Я сам ходил там по домам, ничего не узнал.
Робертс взял ручку, сделал пометки на карте и спросил:
— Видишь эти пометки?
— Да, сэр.
— Это дома, где живут пенсионеры.
— Верно, сэр.
— Теперь видишь, как они почти окружают вот это здание?
— Вижу, сэр, но…
— Заткнись. Теперь догадайся, что это за здание?
— С ходу не могу, сэр.
Робертс выпрямился, посмотрел на Макдональда, спросил:
— Ты никогда не удивлялся, почему ты до сих пор всего лишь констебль?
— Ну, сэр, я…
— Потому что ты невнимательный козел. Ты делаешь только то, что положено по штату, и отправляешься домой. Черт, да у регулировщика больше мозгов. Это здание — центральная почта. А что там происходит, как ты думаешь?
Макдональду хотелось пожать плечами и сказать: «Да ничего особенного».
Но он напряг мозги и ответил:
— Пенсии.
— Блеск Значит, вот что ты делаешь — идешь туда в день следующей выплаты, осматриваешься, обнаруживаешь парня лет двадцати с хвостиком, который болтается там без дела, затем возвращаешься ко мне.
— Слушаюсь, сэр.
— Ладно, давай теперь попробуем раскрыть еще одно дело.
У людей на Уолворт-роуд отбирали мобильные телефоны. Забавно, но если телефон оказывался не новым, грабитель его выбрасывал.
Робертс заметил:
— Это не грабеж, а служба на пользу общества.
Он с удивлением отмечал, что получает настоящее удовольствие. Прилив адреналина был настоящим блаженством. Робертс сказал:
— Знаешь что, Макдональд? Если ты раскроешь эти два дела, ты откроешь себе дорогу к званию сержанта.
Макдональд никогда не любил Робертса, теперь же он его ненавидел. Он решил подлизаться, надеясь, что этот зазнайка поставит решение этих двух дел ему в заслугу. Сказал:
— Так полезно наблюдать профессионала в действии.
Робертс глубоко вздохнул и сказал:
— Вообще-то я никогда не верил, что люди могут так разговаривать. Ты что, смотришь шоу Опры, зарабатываешь себе баллы? Вот что, сынок может, это и проходит с Супером, но мне на это насрать. Теперь вали отсюда и проверь почту!
Он открыл следующую папку. На Клэпхем Коммон нападают на мальчишек, обычно в то время, когда они возвращаются из школы домой. Робертс пометил, что следует поставить дневной полицейский патруль у школы на время окончания занятий. Это не прекратит нападения, но наверняка затруднит. Он встал, потянулся, взглянул на стопку папок, ждущих внимания, и сказал:
— По крайней мере, я хоть что-то сделал.
И пошел в буфет. Макдональдс был там, поедал толстый бутерброд. Робертс сказал:
