— Чертова «вольво»!
— Сегодня нет других свободных машин, сэр, — объяснил Макдональд.
Он посадил Робертса сзади, сам сел за руль. Повернул зеркало так, чтобы хорошо видеть. Ничего хорошего не увидел. Неряшливо одетый офицер полиции, выглядевший так, будто он месяц простоял на ночном дежурстве на Рейлтон-роуд. Робертс спросил:
— Сигареты есть?
— Я не курю, сэр.
— Я тоже, но какое, мать твою, это имеет значение?
_
Понятия не имею, с чего это столько шума вокруг того, как Фред Астер танцует. Я могу танцевать не хуже, причем на высоких каблуках и двигаясь вперед спиной.
Джинджер Роджерс
Констебль Фоллз пыталась замазать свои корни. Только это касалось не волос, а наследственных признаков. Она выросла в Брикстоне и гордилась цветом своей кожи.
[4]
Черное — это прекрасно.
…но она начала терять цвет.
Все меньше
Меньше
Меньше
Меньше
Черноты.
Сами основы ее уверенности были подточены. И на то были причины. Смерть ее отца, неудачная беременность, самоубийство лучшей подруги, долг Бранту и заигрывания с алкоголем.
Кого бы это не расстроило?
Ее расстроило.
Если честно, из всех потерь самой болезненной была потеря себя. Во время последней встречи Брант в своей грубой ирландской манере изображал Вэна Моррисона.
[5]
Этот чувак из Белфаста знал, что такое гетто. Надо же.
Брант сказал:
— Вэн тот, кто тебе нужен.
— Возможно, — сказала она.
Но Брант знал, что задел больной нерв. Улыбнулся по-волчьи — со злорадством оскалил зубы. Вот она и купила «Astral Weeks».
[6]
Чтобы почернеть, она также приобрела:
«Strictly 4 My N.I.G.G.A.Z.»
«Me Against the World»
— мультиплатиновые альбомы рэпера Тупака Амару Шакура. Затем в телерепортаже о Сьерра-Леоне она увидела подростков-боевиков в футболках с надписью «2Рас». Она полезла в Интернет и выяснила, что Шакур был также популярным киноактером и что его застрелили после боя Майка Тайсона в Лас-Вегасе. На рынке в Брикстоне она купила фотографию Тупака в рамке и поставила дома на полку. Но ничего путного из этого не вышло.
Недавно она сдавала экзамены на сержанта. Брант сказал:
— У тебя верняк. Эти мудаки не завалят черную телку.
Телку!
Кстати, это ерунда в сравнении с тем, как он обзывал ее раньше.
Она провалилась.
Кандидатка из Азии прошла, так что «Гардиан» не станет поднимать шум. А Фоллз позвонила Портеру Нэшу. Он был гомиком и не скрывал этого, а также он был ее новым лучшим другом. Портер сказал:
— Алло.
— Портер, это Фоллз.
— Привет, душечка.
— Я провалилась на экзамене.
— Поганцы.
— Ты можешь мне помочь?
— В каком смысле, лапочка?
— Куда-нибудь меня сводить.
— Заметано.
— Спасибо, Портер. Я хочу, чтобы ноги отказали.
— Текилу любишь?
— Обожаю текилу.
Она никогда ее не пробовала.
— На Варвик-сквер есть паб, рядом с Паддингтонским вокзалом, называется «Руки лесоруба». Встретимся в восемь.
Она представила себе карту.
— Портер!
— Что?
— Это же Западный Лондон.
— И что? Тебе нужно больше общаться.
— Это не моя территория… Чё они скажут черной из Брикстона? — прибавила она жалобным тоном, что для нее было подвигом.
Портер засмеялся, от чего у нее стало теплее на душе, и сказал:
— Там вокзал рядом, они обслуживают черных.
Уже нормальным голосом она проговорила:
— Обслуживают черных?.. Как?
— У меня пейджер свистит. Одевайся поярче. Сегодня загуляем.
Клик.
Слухи появились задолго до того, как его перевели в участок, где работала Фоллз. Репутация у Портера была отменная: «уличный коп» — лучшей рекомендации не требуется. Но куда важнее было то, что он был голубым. То, что он выбился в сержанты, было настоящим гребаным чудом. В день его появления в сортире на стенах появилось граффити:
Портер Нэш сосет.
Причем и в мужском туалете, и в женском.
Именно это либералы называют «информационной дискриминацией».
Вот так.
Буфет во время первого перерыва был набит битком. Никто не собирался пропускать этого зрелища. Даже Глэдис, буфетчица, нервничала. Когда появился Нэш, шум стих. Он подошел к прилавку и попросил чай и два куска сахара. Портер взял то, что копы называли «порочный Сид». Они все смотрели «Сид и Нэнси»
[7]
с Гэри Олдманом в роли Сида, который перепробовал всю известную человеку химию и который орал на представителя своей записывающей компании: «Чашку чая, бля… и два куска сахара!»
Глэдис очень понравилась вежливость Портера. И приятный голос, которым он произнес: «Пожалуйста». И — чудо из чудес — добавил: «Спасибо».
Позднее она сказала мужу:
— Говори что хочешь, но у этих голубых парней отличные манеры.
Выпив чай, Портер встал и направился к выходу. Все до одного не сводили с него глаз. У дверей он повернулся и сказал:
— Даже я не рискну подступиться к Бранту.
Наступила мертвая тишина.
Затем раздались аплодисменты и одобрительные возгласы.
