— Да, сэр. Они мне очень помогли, выделили прилавок, откуда я мог все видеть, не высовываясь.
— И?..
— И… Хм… ничего.
Робертс вскочил на ноги.
— Ничего? — крикнул он. — А как же вышло, что в тот вечер ограбили еще одного пенсионера? В доме, который находится в двух шагах от этой гребаной почты.
_
Когда ты скажешь, что принадлежишь ему,
и вздохнешь,
А он поклянется в своей страстной
и вечной любви —
Леди, имейте в виду: один из вас лжет.
Дороти Паркер
Портер вышел из такси недалеко от магазина «Баркерс». Брант, которому он предлагал его подвезти, сказал:
— Нет, я буду ждать около церкви, покурю.
Он там и оказался.
Но не один. Рядом с ним стояла женщина. Около сорока лет, с всклокоченными светлыми волосами и не раз битой физиономией. Черная мотоциклетная куртка едва скрывала ее огромный бюст. Брант криво улыбнулся. На нем был сшитый на заказ костюм, делавший его похожим на мафиози. Лацкан оттягивала огромная белая роза, продетая в петлицу. Брант сказал:
— Это Ким.
Она протянула руку со словами:
— Уверена, ты очарован.
Портер пожал ей руку, ощутив, какая она грубая на ощупь. Он сказал:
— Нам лучше войти внутрь.
Церемония уже подходила к концу, в церкви было полно народу.
— Черт, они что, куда-то торопятся? — прошептал Портер.
Жених в это время говорил:
— Да, я согласен.
С того места, где стоял Портер, жених выглядел старым, очень старым. Особенно по сравнению с одетой в белое невестой, которой было чуть больше двадцати. Брант ехидно взглянул на Портера и показал ему кончик языка. После церемонии новобрачные встали у входа в церковь, чтобы сфотографироваться. Позднее они, к своему ужасу, обнаружат, что Брант и Ким тоже попали в кадр. Портер вышел вперед, поздравил отца, затем кивнул на Бранта и сказал:
— Папа, это сержант Брант.
Нэш-старший посмотрел на Ким и спросил:
— А это миссис Брант?
Брант, пожиравший глазами невесту, словно не расслышал вопроса, но через секунду повернулся и сказал:
— Нет, это шлюха.
Нэш-старший сглотнул, взял себя в руки, сказал:
— Понятно… — Взглянул на Портера, добавил: — Ну, нам пора. Увидим тебя на приеме… и твоего… гм… коллегу.
Гостиница «Кенсингтон» находилась совсем близко от церкви. Ким поравнялась с Портером, оставив Бранта замыкать тылы, и спросила:
— Этот мужик, который женился… он правда, что ли, твой старик?
— Да, правда, — ответил Портер.
От запаха ее духов у него закружилась голова. Портер сообразил, что не может мыслить здраво. На один ужасный миг ему показалось, что Ким возьмет его под руку. Но она спросила:
— А твоя мама, она как, ну, не возражает?
Он громко рассмеялся, скорее истерично, потому что ему было совсем несмешно. Брант сказал:
— Видишь, Портер, ты пользуешься успехом.
Портер испепелил его взглядом, сказав:
— С тобой я поговорю потом. — Затем повернулся к Ким и ответил: — Моя мать умерла.
— Ох, как кстати ляпнула. — Она хихикнула, закрыла рот рукой и прибавила: — Бог мой, я вовсе не хотела…
— Все нормально. Каким образом вы… — Портер хотел сказать «подцепили», но сдержался. — Как вы познакомились с сержантом Брантом?
Ким снова хихикнула, ответила:
— Он нашел мое имя в телефонной будке.
Портера восхищало полное отсутствие у Ким стыда. Они уже подошли к гостинице, когда она сказала:
— Я обожаю «Бейбишам», но его сейчас мало где продают. Ты помнишь грушевый сидр?
— Да, помню.
Ей пришлось обойтись водкой. Брант вклинился в толпу, и Портер уже начал думать, что ему придется весь день провести с Ким. Она внимательно посмотрела на него и утешила:
— Не беспокойся, я не стану на тебе виснуть.
— Я и не думал…
— Думал, думал. Мужчины ничего скрыть не могут. Если они сердятся, у них все на лице написано… — Она окинула взглядом толпу и сказала: — Поверь мне, я редко надолго остаюсь одна в гостинице.
Обед был обычной мурой: тощая курица и салат, потом вчерашний десерт. Но никто не жаловался. Вероятно, потому что вино лилось рекой. Затем начались длинные речи, это длилось больше часа. В конце концов Нэш-старший поблагодарил гостей, громогласно восхитился своей прелестной женой и ни словом не обмолвился о сыне. Портер взглянул на часы. Самое большее через десять минут он уйдет.
Брант разговаривал с барменом, когда подошел отец Нэша и сказал:
— Давайте я угощу вас выпивкой, сержант.
— Конечно, виски подойдет.
Они получили виски, и Брант произнес:
— Чин-чин, поздравления и все такое.
Нэш всмотрелся в него, сказал:
— Вы мало подходите в друзья… моему сыну.
— С чего вы взяли?
— Простите?
— Может быть, я ошибаюсь, но вы ни хрена не знаете о вашем сыне, — заявил Брант.
Нэш напрягся, принял воинственную позу. Брант улыбнулся, и Нэш, приказав себе расслабиться, сказал:
— Вы удивляете меня, сержант. Я никогда не подумал бы, что вы предпочитаете общество геев.
Брант жестом дал понять бармену, что следует повторить, и сказал:
— Вы ведь надеетесь на эту виагру, верно?
Нэш заставил себя улыбнуться, хотя его распирал гнев. Сказал:
— Дешевый выпад, сержант.
Брант махнул рукой в сторону толпы:
— Несмотря на этот выпендрежный отель, вы ведь дешевка, так?
Нэш знал, что ему следует просто уйти. Ему никогда не выиграть у этого животного, но упрямство заставило его остаться и попробовать другой путь.
— Я много лет занимался бизнесом, и очень неплохо разбираюсь в людях. Если вам когда-нибудь надоест быть полицейским, вам стоит подумать о работе в частном секторе.
Брант допил виски, отступил на шаг от стойки бара, спросил:
— Уж не работу ли вы мне предлагаете?
