— Ничего.
Но Барри и след простыл: он съехал с квартиры, не оставив адреса.
_
Тут она опустила глаза на страницу мелкого шрифта и длинным пальцем провела от третьего параграфа до конца.
«Не забывай о своих викторианских принципах, — предупредила она, — здесь самая клубничка начинается».
Лорин Д. Истлмен.
«Ангельские глазки»
Вынув деньги из конверта, который он забрал у Рэднора, Барри проговорил:
— Мать твою за ногу.
Затем пересчитал деньги дважды, чтобы убедиться, что ему не показалось, и крикнул:
— Только меня здесь и видели!
Он вернулся в свою квартиру, собрал необходимые вещи и огляделся:
— Прощай, дерьмовая дыра.
В конце улицы он остановил такси и сказал водителю:
— Отвези меня в Бейсуотер.
Водитель взглянул на него, заявил:
— Влетит в приличную сумму.
Барри наклонился вперед:
— Когда я сел, я о чем спросил? Сколько стоит доехать до Бейсуотер?
— Нет… но…
— Или я похож на козла, который считает, что Бейсуотер прямо за углом?
— Нет, я только подумал…
— Ты, приятель, должен вести машину. Если бы ты умел думать, нам не пришлось бы вести этот разговор.
Это заставило водителя проглотить язык. Барри уселся на заднем сиденье; когда машина тронулась с места, он подумал: «Черт, вот это жизнь, у меня получается все, за что я ни возьмусь». Он чувствовал себя богом.
Он остановил такси на Уэстборн-Гроув и, расплачиваясь с водителем, сказал:
— Я собирался дать тебе щедрые чаевые, но теперь думаю, что, лишившись их, ты кое-чему научишься.
В любом другом случае таксист обязательно вышел бы из машины и хорошенько взгрел пассажира, но сейчас он видел глаза Барри Вайсса, и ему хотелось только одного — как можно скорее убраться. Недалеко от дороги Барри нашел маленькую гостиницу, где сдавались номера на длительный срок. Барри заплатил вперед за две недели и сказал хозяину:
— Я собираюсь быть здесь счастливым.
_
Когда во время тура по Англии Билл Хейли прибыл морем в Саутгемптон, Тони Калдер с друзьями явились его встречать в самом лучшем своем пижонском прикиде.
— Он сошел с судна и в ту же минуту, как мы его увидели, кто-то крикнул: «Твою мать, да он же старый, он похож на моего дедушку». И мы ушли и отправились домой и никогда больше не слушали его пластинки.
В пабе звучала песня «Рок-н-ролл круглые сутки».
[49]
Робертс взглянул на хозяина, и тот сказал:
— Это оказалось на одной из пленок, что я купил. Я не знаю, что на половине из них. Кажется, вчера я слышал «Тени».
[50]
Робертс отнес выпивку на столик. Он пригласил Бранта выпить, поговорить. Брант, слушая запись, проговорил:
— Господи, сколько же этому лет?
— И все равно неплохо, — сказал Робертс.
Затем рассказал историю о прибытии Хейли в Англию.
— Песня дерьмовая, — констатировал Брант.
«Таблоид» лежал на столе, виден был заголовок:
ПОЛИЦЕЙСКИЙ ОСВЕДОМИТЕЛЬ
УБИТ СРЕДИ БЕЛА ДНЯ
Робертс взглянул на него, заметил:
— Неприятно.
Брант допил виски, сказал:
— Неприятно?! Ты бы видел Рэднора, бедняга выглядел ужасно.
— Ты уже потерял многих осведомителей.
— Они становятся жадными, поэтому и теряют осторожность. Ты же знаешь, как это бывает: облажался — и тебе крышка.
Робертс задумался. Новая песня подозрительно напоминала шлягер семидесятых «Завяжи желтую ленту».
[51]
Робертс спросил:
— Что у тебя за сделка с Портером Нэшем?
— Сделка?
— Ну да, я хочу сказать, что вы ведь не просто работаете вместе — вы, как бы это выразиться… близки?
Уголки рта Бранта опустились — плохой признак, — и он сказал:
— Мне Нэш нравится.
— Эй, сержант, я не лезу не в свое дело. Просто это на тебя не похоже — водить хлеб-соль с кем-то, особенно с голубым. Я думал, ты их ненавидишь.
Брант усмехнулся:
— Я всех ненавижу.
Робертс решил не приставать к нему, поняв, что объяснений не дождется. Если он будет дальше залезать в душу Бранта, тому может показаться, что он ревнует или еще что. Поэтому он спросил:
— У вас есть подозреваемый в этих убийствах?
— Ага, описание свидетеля совпадает с тем, как выглядит парень, которого мы уже допрашивали. Ячейка на вокзале Ватерлоо была арендована на имя Б. Лиц. Блиц.
— Вы его ищете?
— Повсюду.
— Еще хочешь выпить?
— И не один раз.
Барри решил, что переезд следует обмыть. Ничего особенного, только чтобы взбодриться. Но он даже не заметил, как потерял счет порциям.
Выйдя из паба, он не мог поверить, что уже стемнело. Решил пройтись, чтобы проветриться. Он, пошатываясь, шел к Гайд-парку, когда ему внезапно захотелось отлить. Какого черта он не сделал этого в пабе? Он быстро огляделся и перелез через ограду, едва не напоровшись на прутья. Он уже опустил молнию, приготовился действовать, и в этот момент услышал:
— Эй ты!
Повернулся и увидел молодого полицейского. Барри не мог поверить своим глазам, спросил:
— Что с вами такое, ребята? Каждый раз, как я соберусь поссать, вы тут как тут. Неужели нет настоящих преступлений, которыми вам следует заняться?
