По спине Фоллз пробежали мурашки. Мысли ее занимали только белый порошок и боязнь того, что он закончится. Разумеется, она срезала кое-какие углы, чтобы добыть наркотик, но думать об этом ей сейчас не хотелось.
Стук в дверь. Она проигнорировала его — понадеялась, что тот, кто пришел, постучит еще и уйдет. Стук усилился, ей стало казаться, что дверь слетит с петель. Фоллз заставила себя дойти до двери и открыла. На пороге стоял Нельсон; он выглядел так, будто его вот-вот хватит удар. Она сказала:
— Уходи. — И попыталась закрыть дверь.
Он толкнул ее, и она упала на спину, а он решительно вошел в квартиру. С трудом поднявшись на ноги, Фоллз проговорила:
— Какого черта ты здесь делаешь?
Прежде чем он успел ответить, из спальни раздался ГОЛОС:
— Кто там так шумит?
Нельсон и Фоллз одновременно повернулись, и Нельсон увидел тощего белого парня лет двадцати с небольшим, в обтягивающих трусах. Нельсон прошел в спальню и собрал в охапку его одежду. Парень, видя это, проговорил:
— Кажется, сгущаются тучи.
Нельсон схватил его, подтащил к двери и вытолкнул из квартиры. Вслед полетела одежда. Парень вскричал:
— Мне срочно требуется кофеин, приятель!
Дверь захлопнулась. Нельсон повернулся к Фоллз, сказал:
— Ты похожа на уличную наркоманку, да еще этот… — Он показал на дверь и добавил: — Этот мусор из трейлеров. Как ты думаешь, с чем ты играешь?
Ей срочно требовалось что-нибудь употребить. Она сказала:
— Мне нужно в ванную комнату.
Зашла туда, попыталась прийти в себя, размышляя: «Ладно, не торопись, вдохни две „дорожки“, затем вернись и избавься от этого хулигана — да, вот так будет лучше всего».
Присела, приготовила две «дорожки» на крышке унитаза, склонилась, собираясь их вдохнуть. В этот момент дверь с грохотом распахнулась, и Нельсон прошипел:
— А… черт, уже на коленях, чтобы втянуть это дерьмо.
Он смахнул порошок, схватил ее за руку, втащил в гостиную и швырнул в кресло. Она попыталась возмутиться:
— Ты не смеешь так себя вести! Кто ты такой, что ты себе вообразил?
Он придвинул лицо к ней так близко, что она почувствовала запах зубной пасты и чего-то еще… кажется, рома. Нельсон заговорил сквозь стиснутые зубы:
— Кто я такой? Я полицейский, который может арестовать тебя за хранение наркотиков, намерение их распространять, за вымогательство… Хочешь, чтобы я продолжал? Речь идет о восьми годах за решеткой, это как минимум. Теперь ты знаешь, кто я такой?
Она попыталась собраться с мыслями. Откуда он все это узнал? Не могла встретиться с ним глазами. Нельсон отошел и опустился в кресло напротив. Она пыталась разглядеть в его лице хоть каплю сочувствия, но он смотрел так, будто ее ненавидел. Она спросила:
— Что ты собираешься делать?
— У тебя есть выбор. Ты можешь сесть в тюрьму или начать лечиться.
— Лечиться?
— Да, прямо сейчас, они тебя уже ждут. — Он взглянул на часы и продолжил: — По правде говоря, ты уже опаздываешь, а они там очень насчет этого суровы, так что начинаешь ты плохо. Я не ожидал, что ты развлекаешь гостей.
Сейчас она убила бы за одну «дорожку». Все тело Фоллз начало дрожать, она спросила:
— Как долго я там буду находиться?
— Сколько понадобится.
— Я не могу, Нельсон. Я из тех, кого они там калечат. Я для этого не подхожу.
— Ладно.
Он встал и направился к двери. Фоллз торопливо сказала:
— Подожди, куда ты пошел?
— Сдать тебя. Ордер наверняка выпишут быстро, поскольку ты полицейский и все такое. Давай прикинем. Думаю, они придут за тобой сегодня вечером, так что у тебя часов десять, чтобы нанюхаться… или ты можешь сбежать.
На глаза Фоллз навернулись слезы, но она взяла себя в руки, сказала:
— Я поеду.
— Слушай, ты вовсе не делаешь мне одолжение. Мне плевать, как ты решишь. Ты скурвившийся полицейский, ниже уже некуда опускаться.
— Чего ты хочешь, крови? Я поеду.
— Немедленно, Фоллз! Собери какие-нибудь вещи, через пять минут мы уезжаем.
Он стоял над ней, когда она собирала саквояж. Никаких надежд на «дорожку». В машине она спросила:
— Где это?
— Кройдон, место называется «Папоротниковый дом». Не стану тебе врать, тебе придется нелегко, нужно будет пройти несколько этапов.
— Ты это место знаешь… откуда?
— Я однажды сделал одолжение женщине, которая там всем заведует.
Нельсон ехал быстро, обгонял, всюду успевал проскочить на зеленый сигнал светофора. Фоллз, которая надеялась на продолжительную медленную поездку, наконец взмолилась:
— Мы не можем остановиться, чтобы выпить? Я уже разваливаюсь на части.
Нельсон быстро взглянул на нее, ответил:
— Нет.
Через десять минут они въехали на тихую улочку и остановились перед большим красивым зданием. Фоллз окинула его взглядом и спросила:
— Это здесь?
— Угу, — кивнул Нельсон.
Он взялся за ручку, намереваясь открыть дверь и выйти из машины, и в этот момент Фоллз коснулась его руки и сказала:
— Хочу, чтобы ты мне пообещал.
— Смотря что.
— Пообещай, что ты никогда мне не скажешь, почему они называют это заведение «Гребаный папоротник».
_
Точная
копия
любви.
Портер, Брант, Робертс и суперинтендент сидели вокруг стола в конференц-зале. Портер сообщил:
— Мы отвели его в кабинет дознания.
После чего кивнул Бранту, который сказал:
— Я привел того парня, продавца «Биг Исью», который говорил, что видел, как он застрелил вольнонаемную женщину-полицейского у Овала. Его показаний нам было бы вполне достаточно, но он сказал, что не может точно вспомнить убийцу, так что позитивной идентификации нам от него не получить. Мы также не в состоянии доказать, что деньги, найденные в комнате Вайсса, те самые, которые принес Данфи. Впрочем, это могло бы помочь, только если бы у нас были более сильные улики.
Супер явно расстроился, сказал:
— Что у нас еще есть?
Портер полистал файлы, ответил:
— Один глазастый патологоанатом заметил, что пули, убившие вольнонаемную, идентичны тем, от которых погиб регулировщик несколькими неделями раньше.
— Черт побери, какое отношение этот регулировщик имеет к нашему делу?
Портер помолчал, потом высказался:
