- Не такие уж это и мелочи.
- Вот видите, опять промахнулся. Теряю форму, теряю форму… Но ничего, я восстановлюсь.
- Нисколько в этом не сомневаюсь.
- Дело в том, что по возвращении мне, очевидно, придется строить отношения с новой «крышей», которая пожелает наложить лапу на «Феникс». И, вполне возможно, это будут те самые убийцы… Те ли самые или нет - это для меня важно, согласитесь.
- Я об этом не думал. - Юферев должен был признать, что Апыхтин прав. Если к нему придут отморозки, убившие его жену, сына, и предложат помощь… - Тут уже я должен просить у вас прошения.
- Саша, вы говорили, что составлен фоторобот… У них есть какие-то отличительные признаки, особенности, приметы?
- Вам-то это зачем? - не выдержал столь бесцеремонного любопытства Юферев.
- Говорю же - вдруг ко мне заявятся!
- Ах да! У женщины, которая погибла… Была на щечке родинка. А что касается человека, которого мы ищем… У него просвет между верхними зубами… Этакая щербинка.
- Рост?
- Среднего роста, не слишком высокий и совершенно неприметный. Десять раз на день встретишь и не обратишь внимания.
- Счастливая внешность.
- Не знаю, не знаю, насколько она счастливая. Что у них еще есть, так это уже по вашей части, по банковской…
- Интересно! - Апыхтин голосом попытался подбодрить Юферева к новым подробностям.
- Расплачиваются совершенно новыми сотнями, не бывшими еще в употреблении. Представляете, о чем я говорю?
- Вполне, - Апыхтин почему-то заволновался, словно наконец-то Юферев сказал ему главное. - Вообще-то, я подозревал нечто похожее, но мысль не сложилась…
- А теперь? Сложилась?
- Вполне, - повторил Апыхтин. - У вас есть такие сотни в деле?
- И не одна. Что-то около десятка… Есть даже пробитые пулями. Они были в нагрудном кармане у Кандаурова, когда его расстреляли сегодня утром.
- Значит, он тоже вышел на них?
- Получается, что вышел.
- С вашей помощью?
- Конечно.
- И все эти сотни одной серии? - задал вопрос Апыхтин, вроде бы совершенно невинный, но оба поняли - вопрос важный, а для Апыхтина вообще едва ли не самый главный.
- Да, - сказал Юферев. - Одной серии.
- А номер?
- Владимир Николаевич, сжальтесь… Номер состоит из десятка цифр!
- Но хотя бы первую! - взмолился Апыхтин.
- Все номера начинаются с цифр «семь», «девять»… Дальше не помню.
- Достаточно.
- Вам эти цифры что-то говорят?
- У меня такое ощущение, что вышли они из банка «Феникс». Мы получали такие деньги.
- Могу успокоить - они наверняка из вашего банка. А получены два месяца назад.
- За месяц до убийства Кати и Вовки, - вырвалось у Апыхтина.
- Да, примерно, - согласился Юферев. - Когда вас ждать? - спросил он, предлагая закончить разговор.
- Как только приеду - буду у вас в тот же день. А накануне позвоню.
- Ну что ж, - проговорил Юферев с явным облегчением, - тогда до скорой встречи.
- Всего доброго! Желаю удачи!
Апыхтин еще некоторое время постоял в железной, нагретой за день телефонной будке, а выйдя из нее, медленно направился к своему дому, в новую свою квартиру.
А Юферев, положив трубку, тут же поднял ее снова и позвонил по хорошо знакомому ему номеру. Трубку долго не поднимали - то ли заснули где-то на том конце провода, то ли слишком уж были чем-то заняты. Но наконец подняли.
- Юферев звонит, - сказал следователь.
- Слушаю вас.
- Только что ко мне был междугородний звонок… Вы можете сказать, откуда звонили?
- Подождите минутку. Не кладите трубку.
- Жду.
Юферев опустился в низкое кресло, вытянул перед собой ноги и, откинувшись на спинку, приготовился ждать. Однако голос в трубке послышался гораздо быстрее, чем он ожидал.
- Алло, Александр Леонидович!
- Да, слушаю.
- Вам звонили из автомата, с улицы Пржевальского.
- Из Москвы?
- Нет, звонок был местный.
- Это точно?
- Вне всякого сомнения.
- Спасибо. - Юферев медленно положил трубку и еще некоторое время держал на ней руку, собираясь еще куда-то позвонить, но передумал. Подойдя к окну, он долго рассматривал круглую луну, которая болталась в небе прямо перед его окном, потом задернул штору и вернулся к креслу.
- Как же понимать вас, Владимир Николаевич? От кого прячетесь? Что затеваете? Ну что ж, в любом случае вам есть от чего оттолкнуться.
Для всех любопытных Апыхтин занимался частным извозом. Новенькая «шестерка», которую он купил на третий день пребывания в городе, позволяла ему перемещаться объяснимо и вполне легально. А если учесть, что он вовсе и не стремился к заработкам, то Апыхтин мог все свое время, силы и деньги бросить на главное, что его интересовало больше всего.
Отморозки его интересовали, чего уж темнить.
Только они и больше никто.
В какой-то момент он вдруг ясно понял, что пока он сам, лично, с ними не разберется, жить нормально не сможет, да и не захочет. Никогда не будет у него жены, детей, а деньги, деньги уже сейчас нисколько его не радовали. Нет, Апыхтин не собирался от них отказываться, но и ощущения счастья они не давали. Да, он будет ездить в разные страны, посещать дорогие рестораны, он будет громко смеяться с друзьями, но… Если уж откровенно, то это будет вовсе даже и не смех, так, громкие звуки, вылетающие из горла.
И не более того.
Надежду Серкову, старшего товароведа Центрального универмага, Апыхтин нашел быстро, наутро после ночного разговора со следователем Юферевым. Он подошел к кассе и некоторое время рассматривал молоденькую девчушку с невероятно длинными ногтями, настолько длинными, что они мешали ей работать, но девчушка мужественно терпела муки и выбивала чеки, страдая и маясь.
- Ищу Надежду Серкову, - сказал он, показывая маленькую коробочку, перетянутую ленточкой.
- Подарок? - не то удивилась, не то восхитилась девушка. - Что же вы ей хотите подарить?
- Я лично ничего, - усмехнулся Апыхтин. - Я водитель. Мне поручено передать… Вроде какая-то у нее сегодня дата.
- Праздник? - опять удивилась девчушка. - Шестой этаж, там найдете, на дверях написано.
- Хоть в чем она?
- Сегодня? Сегодня она в джинсах и рубашке. Джинсы синие, а рубашка голубая. И губы бантиком.
