- Не знаю, - она передернула загорелыми, темными в сумерках плечами. - Я не представляю сейчас человека, который справился бы с тобой.
- Я тоже, - признался Апыхтин.
Утром выяснилось, что ночевали они в гостинице на острове Гидра. Белый двор церкви, белая набережная, высокие, выложенные камнем берега, старинные пушки, и поныне, кажется, готовые дать отпор любым непрошеным гостям.
Апыхтин вышел из гостиницы, когда Серкова еще спала, разметавшись на громадной кровати. Над морем висела дымка, плиты набережной были влажными после уборки, в кафе под открытым небом мокрыми были от ночной росы и столы, и стулья. Апыхтин быстро нашел переговорный пункт и позвонил в свой банк, он хотел поговорить с секретаршей.
- Алла Петровна! Здравствуйте!
- Боже! Владимир Николаевич!
- Да, это я, - проворковал Апыхтин. - Как поживаете без меня?
- Беда у нас, Владимир Николаевич! Просто ужас какой-то… Что происходит, я не представляю! Все несчастья на наш банк…
- Что случилось?
- Покушение на Басаргина! Представляете, его машину расстреляли из автомата! Он ехал по своим делам, остановился на перекрестке, подъехала какая-то машина и из автомата сразу по стеклам! Они тут же сорвались с места и умчались в неизвестном направлении! По телевизору каждый час передают приметы, но пока никого не задержали!
- Значит, этот отпадает, значит, не он…
- Не поняла?
- Да, это так, сам с собой веду беседу. Басаргин жив?
- Он в больнице, мы его уже проведали, принесли фрукты, овощи, курятину…
- В сознании?
- Пули попали в руку и в плечо! Он успел пригнуться, когда раздались выстрелы… Водитель убит, Владимир Николаевич. Пуля попала ему в голову. У нас такое несчастье, такое несчастье, я прямо не знаю, что делать!
- Кто исполняет обязанности Басаргина?
- Цыкин.
- А почему не Осецкий?
- Отказался! Жить, говорит, хочется! Наотрез отказался!
- Как Цыкин? Справляется?
- Справляться-то справляется, - кисло проговорила Алла Петровна, - но…
- Без блеска?
- Ох, без блеска, Владимир Николаевич. Приезжайте, ради бога, побыстрее!
- Буду через несколько дней.
- Когда?
- Еще дня три-четыре дадите погулять?
- Конечно, Владимир Николаевич! Я всем скажу…
- Никому! - крикнул Апыхтин в трубку. - Вы меня хорошо поняли? Алла Петровна, кроме вас, никто не знает. И не будет знать, да?
- Конечно!
- Всего доброго, Алла Петровна.
Апыхтин вышел на набережную, прошелся до гостиницы и снова вернулся к переговорному пункту. На этот раз он позвонил начальнику охраны банка «Феникс».
- Федя? Апыхтин. Послушай… Еще одно деликатное поручение.
- Готов.
- У меня три заместителя. Ты их знаешь. Не поднимая большого шума…
- Я и маленького не подниму.
- Так еще лучше. Так вот, не поднимая никакого шума и не подключая к этому делу никого из банка, прощупай… Только осторожно!
- Готов!
- Есть ли у кого из заместителей какие-либо выходы на криминальных ребят. Соседи, дальние родственники, однокашники, любовницы…
- Понял!
- Буду на следующей неделе. Времени хватит?
- Вполне. Вы слышали про Басаргина?
- Слышал, но путано.
- Две очереди из двух автоматов. Он выехал из банка уже вечером. Темный перекресток, красный светофор, подъезжает «жигуленок» - и две очереди по стеклам. Водитель убит на месте, Басаргин получил несколько ранений, но все не опасные для жизни. Выкарабкается мужик.
- Мотивы?
- Понятия не имею. По моему ведомству никаких зацепок.
- Цыкин что-то говорил об угрозах по телефону?
- Об этом говорил только Цыкин.
- Он сейчас замещает Басаргина?
- Да. Осецкий дрогнул.
- А Цыкин как? Не сдрейфил?
- Отчаянный мужик, Владимир Николаевич! Ему хоть бы хны! Но охрану усилил. Вдвое.
- Это правильно. Все, Федя! До скорой встречи!
Когда Апыхтин возвращался в гостиницу, дымка над морем сделалась розовой, плиты на набережной просохли, в кафе у причала официант протирал столы и стулья. Здесь еще только поднималось солнце, в далеком городе, куда звонил Апыхтин, было на два часа больше.
- Что нового в большом мире? - встретила его Серкова у порога гостиницы.
- Покушение на моего заместителя.
- Жив?
- Да.
- Мы срочно возвращаемся?
- У нас по плану еще два острова.
- Может быть, ты там нужен?
- Нет, я там не нужен.
Выйдя на набережную, они двинулись вдоль витрин. Апыхтин был весел, легок, казалось, он услышал не удручающие новости, а самые что ни на есть приятные. Безделушки в витринах были диковинные, необычные. После колебаний и споров купили небольшое деревце, все листья которого были сделаны из разноцветных камней. Деревце сверкало в лучах утреннего солнца, камни искрились, от вещицы исходило такое радостное излучение, что отказаться от покупки не было никакой возможности.
Помолодевший, похудевший, с короткой прической и небольшой бородкой, но вполне узнаваемый, Апыхтин взбежал по ступенькам банка «Феникс» в темном профессиональном костюме и в тяжелых очках с затемненными стеклами. Его узнавали, к нему тянулись, его приветствовали.
- Здравствуйте, Алла Петровна! - И он поставил на стол секретарше литровую бутылку греческого коньяка с этикеткой, на которой красовались двенадцать золотых звезд.
- Владимир Николаевич! Я же не пью!
- Пора начинать!
- Как?! Прямо сейчас?
- Немедленно!
- Вы шутите…
- Конечно! Алла Петровна!
- Кого-нибудь пригласить к вам?
- Начальника охраны.
Пакин вошел, резко распахнув дверь, и, широко разведя руки в стороны, двинулся на Апыхтина. Тот в ответ поступил точно так же, и некоторое время они тискали друг друга, стараясь оторвать от пола.
- Прекрасно выглядите, Владимир Николаевич!
- Ты тоже не похудел, не отощал! Садись. - Апыхтин показал на кресло у журнального столика.
Пакин грузно рухнул в кресло, некоторое время поддергивал штаны, двигал плечами, возвращая пиджак на место, и наконец произнес:
- Значит, так, Владимир Николаевич… Если иметь в виду ваше задание… То результаты озадачивают.
